Обрученные (Ремингтон - 3)
Шрифт:
Клаудия бросила быстрый взгляд на Гая.
– А вы верите в мою невиновность?
Его сердце забилось чаще. Любой человек на его месте не сомневался бы в ее виновности. Он смущенно провел рукой по волосам.
– Да, Клаудия. Я верю, что вы невинны - невинны даже более, чем мне бы того хотелось.
– О чем вы говорите?
– Я говорю о том, что вы, видимо, и не подозреваете, как тяжело жить женщине с загубленной репутацией, оставшись без семьи и без денег. Невинность вам не сможет помочь, а вот я смогу. - Разочарование, ясно отразившееся на лице Клаудии, заставило Гая остановиться. Неужели она могла думать, что он будет почтительно боготворить ее
Да, но что, если единственная приемлемая для Клаудии цена - брак? Едва мысль согласиться на брак пришла Гаю в голову, как он без колебаний отбросил ее. Это невозможно. Только полный дурак пойдет на такое. Помедлив, он заставил себя произнести слова, которые полагал окончательными:
– Я не могу дать вам мое имя, но могу пообещать всю жизнь защищать вас. Позвольте мне позаботиться о вас, Клаудия.
Опустив голову, Клаудия погрузилась в молчание. Стараясь успокоить свое неровное дыхание, Гай сосредоточился на тоненькой ниточке пульса, бившейся на виске Клаудии, на непокорном локоне, выбившемся из ее прически. Гаю хотелось еще раз увидеть эти волосы распущенными, струящимися по ее шелковистой коже. Дело не только в том, что в постели Клаудия могла даровать ему божественное наслаждение; он желал ее столь сильно еще и потому, что обладать ею - значило обладать чем-то редким и изысканным, чем-то таким, что еще никогда не встречалось ни одному мужчине. Из всех сделок, заключенных Гаем, эта казалась наиболее важной. Почему она не отвечает ему?
В эту же секунду, как будто прочтя его мысли, Клаудия подняла голову. Ее глаза, полные невыплаканных слез, сверкали, как драгоценные камни, но голос не выдавал владевших ею чувств:
– Вы очень щедры, барон, но боюсь, что не могу принять ваше предложение. Я буду считать брата живым, пока ваш гонец не вернется с известием о его смерти. Я буду молить Бога, чтобы этого никогда не произошло. Если Данте узнает, что я стала вашей любовницей, он перережет вам горло. - Она невесело улыбнулась. - Братья бывают порой столь злопамятны, не правда ли?
Гай хотел было возразить, но понял, что не может привести убедительных доводов.
– А пока что, - продолжала Клаудия, - я думаю, будет лучше, если я буду отрабатывать свое содержание в Монтегю, как делала в Лонсдейле. Я хорошо шью - а мне кажется, что вам пригодятся опытные швеи.
Гаю пришлось сосчитать до десяти, прежде чем он смог взять себя в руки и заговорить спокойным тоном:
– Я не допущу, чтобы вы были служанкой.
– А я не допущу, чтобы вы сделали из меня шлюху.
– Господи! Но ведь я...
– Гай умолк. Он предложил ей заботу и опеку на всю жизнь, а она делает из него какое-то развратное чудовище. Да, он хочет спать с ней. Ну и что из того? Гай готов был поклясться, что она хочет того же. Он чувствовал это в ее прикосновениях, в ее поцелуях. Порой она глядела на него так, будто была готова немедленно задушить его в страстных объятиях.
Правда, сейчас на это ничто не указывало.
Гай понял, что ему нужно переменить стратегию. Разумные доводы на нее не действовали, - что ж, можно попробовать другие способы убеждения. Он подошел к постели, сел на нее и стал снимать башмаки.
– Ч-что... что вы делаете? - заикаясь от изумления, спросила Клаудия.
– Я не спал двое суток, и у меня нет
Стащив один башмак, он принялся за второй, целиком увлеченный своим делом. Клаудия взглянула на дверь.
– Я буду счастлива отрабатывать свое содержание таким образом, барон. Если вы объясните мне, как найти помещение для слуг, я с удовольствием перестану надоедать вам.
– Пожалуйста, отправляйтесь к слугам, - безразлично произнес Гай, только должен предупредить вас: слухи в этом замке распространяются быстро. Люди уже наверняка в курсе всего, что произошло в Лонсдей-ле. Если вы сейчас уйдете из моей спальни, они решат, что я уже пресытился вами, что вы теперь свободны и вполне можете перенести свою благосклонность на других. Кроме того, вскоре они узнают - если еще не узнали - что заключить помолвку меня заставили с помощью обмана. - Он снисходительно оглядел ее с головы до ног. - Должен вам заметить, что для солдат, как правило, любовные похождения - нечто вроде спорта. Чем больше вы сопротивляетесь, тем больше их возбуждаете. И я не уверен, что отказ, исходящий от служанки, они воспримут так же покорно, как отказ со стороны леди.
Клаудия оцепенела. Она и не подозревала, какие трудности связаны с положением служанки в Монтегю - как, наверное, и повсюду. Неудивительно, что Гай счел ее наивной дурочкой. Откуда ему знать, что она не нуждается в его опеке? Если Данте не приедет за ней, она всегда может продать Гаю Холфорд а согласившись стать его любовницей, она вряд ли получит большую сумму. Но до чего же низок оказался Гай - как быстро он решил воспользоваться ее беспомощным положением! Подумать только, она ведь едва не сказала ему правду относительно Холфорда - то, что крепость будет его, стоит ему только жениться на ней. Он настолько страстно желает заполучить Холфорд, что наверняка немедленно предложил бы ей руку и сердце. Нет, теперь она никогда не согласится выйти за него замуж - даже если он будет умолять ее об этом, стоя на коленях. Все, что ему нужно от нее, - удовлетворение плотской страсти, физическое наслаждение. Жаль, что у нее так поздно открылись глаза.
Гай указал Клаудии на груду подушек перед очагом.
– Я думаю, это самая безопасная для вас постель в замке. Я сам порой сплю здесь. Ковер толст, подушки мягки, а в сундуке рядом с вами есть одеяла.
– Вы хотите, чтобы я спала здесь?
Он фыркнул, стягивая рубашку.
– Я же дал вам слово, что не потребую отныне от вас ничего, что не входило бы в обязанности швеи. Уверяю вас - я не склонен насиловать спящих женщин. Если же вы сомневаетесь в моем слове, могу показать, где спят слуги.
– Но я не могу...
– Слова замерли у Клаудии на устах. Она не в силах была оторвать взгляд от обнаженного торса Гая, от волос, покрывавших его грудь, клином спускающихся к плоскому животу и исчезающих за поясом его штанов. Во рту у нее пересохло. Завороженная непривычным зрелищем, она с трудом поборола непреодолимое желание коснуться столь странной на вид мужской груди, провести по ней кончиками пальцев, чтобы очертания ее никогда не изгладились из памяти.
– Чуть не забыл! - Поднявшись с кровати, Гай пересек комнату и открыл дверь. Теперь он стоял к Клаудии спиной, и девушка обнаружила, что сзади он выглядит не менее привлекательно. Впечатление было даже чересчур захватывающим, и Клаудия заставила себя перевести взгляд с Гая на дверной проем. В коридоре Стивен раскладывал свой тюфяк, устраиваясь на ночь. Гай окликнул его.