Обрученные тьмой
Шрифт:
– С такой женой я бы тоже спился.
Нельзя было закрывать глаза. Я шевелил онемевшими пальцами в надежде дотянуться до старика, подчинить его ментально, но все без толку.
Интересно, как себя чувствуют те, кто знают, что вот-вот умрут? Потому что я ничего не чувствовал, кроме злости на самого себя и боли в каждой клеточке тела.
Поразмыслить над этим как следует, не получилось. Пространство вокруг всколыхнулось, из легких разом вышел весь воздух, и я вдохнул целое облако серой пыли с Изнанки.
Время остановилось. Все окрасилось в цвета ультрамарина.
Изначальный мир.
Какого дрыхга?! Я ведь прикован.
Потянул цепи, окислившиеся в здешней среде, но все еще крепкие. Каменная плита холодила обнаженную, покрытую рубцами шрамов спину.
Совсем рядом кто-то деликатно кашлянул. Я проморгался, чихнул и приподнял тяжелую голову.
На краю каменного гроба сидел мужчина и смотрел на меня с усмешкой. Выглядел он обычно… по-человечески. Не возможно. На границе междумирья каждый предстает в своем истинном облике. Даже благородные чародеи тут не могут скрыть внешних уродств, в полной мере отражающих их суть. У кого-то вместо кожи змеиная чешуя, крылья, рога. Гордиться тут нечем. Мне, к слову, тоже.
Переходя на Изнанку, со стороны я выгляжу не лучше стрыги. Я не чародей и лишь на половину человек. Мои предки – месмеры, всегда были стражами Изнанки. Способные подчинять своей воле других, они отлавливали тварей проникающих из других миров, не позволяя им вырваться за пределы Серого мира. Сильные, выносливые, похожие на императорских гончий. Полулюди, полушакалы. Сегодня остались только полукровки, вроде меня. Знатные уродцы.
– Ты еще кто такой?
В горле саднило и ужасно хотелось пить.
– Здравствуй, Габриэль. Мое имя Тирхис.
Я снова, без особых успехов, дернул цепи.
– Плевать, как тебя зовут! Как ты затащил меня сюда?
– У меня много талантов. Но я здесь не затем, чтобы перечислять их все. Предлагаю заняться чем-нибудь полезным. Что скажешь? Ты ведь не хочешь стать ужином этой мерзкой стрыги?
– Не хочу, – огрызнулся, клацнув острыми зубами. – Только, что ты можешь?
Я снова взглянул на этого талантливого, стараясь рассмотреть получше. Волосы редкие, с залысинами на висках. Треугольное лицо с острой бородкой, крючковатый нос, над верхней губой щетка усов и глаза… хитрые. Незнакомец носил простую, даже старомодную дорожную одежду, какую можно увидеть на торговцах прибывших из Рубинового города: свободная рубаха, штаны с широким поясом, на котором висел кожаный кошель, холщовый кисет и пустые позолоченные ножны.
– Я помогу тебе, Габриэль, только если буду уверен, что ты потом поможешь мне.
– Ну конечно, даром ведь ничего не бывает, – рычание перемежалось с лающим смехом.
– Ничего, – охотно согласился Тирхис, – да и кроме того я ведь купец. Так что? Ты согласен на мою помощь?
Не нравилось мне это, но цепи все еще крепко держали, как здесь так и там в склепе. Сам я нипочем не выберусь. Сил не осталось и через пару часов стрыга разберет меня по косточкам, а ее верный муженек закопает в той самой могиле и никто никогда не догадается о моей печальной участи. Интересно, скольких эта парочка успела оприходовать таким же образом?
– Думай быстрее, – продолжал давить мой новый знакомый.
– Согласен, – выдохнул нехотя.
– Тогда по рукам, – Тирхис хлопнул в ладоши и резво соскочил с крышки саркофага. – Послезавтра празднование по случаю приезда послов, так что я буду ждать тебя в императорском саду под столетним дубом.
Я не успел и пасть раскрыть, как он поспешил добавить:
– Позволь еще оставить тебе кое-что, чтобы ты обо мне не забыл.
Мужчина протянул руку, а я взвыл раненым шакалом. Левый висок и пол-морды опалило жидким огнем. В нос ударил тошнотворный запах паленой кожи и волос. Я изогнулся, царапая когтями каменную плиту. Пасть наполнилась кровью, а из глаз потекли слезы. Стало нечем дышать.
– Ты сдурел?! Что это такое?! – собственный голос эхом отзывался в голове.
– Это знак! Теперь мы союзники, Эл.
Снова столбом взметнулась пыль… тлен. Граница миров размылась, невидимая сила безжалостно вытолкнула меня с Изнанки. Человеческое тело было куда менее выносливее. Боль терзала подобно дикому зверю, выламывала и выкручивала кости.
– Дрейк!
Майрон?
– Слышишь меня, Габриэль?
Слышу… Как же громко!
Грохот, крики и нечеловеческие вопли стрыги, причитания старика.
– Снимите цепи, а ты за целителем! Живо!
Лязгнули заклятые железяки.
– Не слабо тебя приложили. А это еще что?
Я резко вскинул руку и, кажется, задел капитана. Перед глазами все плыло, левая половина лица нестерпимо чесалась. Майрон стоял надо мной и хмурил кустистые брови. Судя по его недовольно-озабоченной физиономии дело дрянь.
– Вы молодец, арда Вилла. Еще чуть-чуть и мы могли опоздать.
– Не благодарите, капитан. Я просто выполняла свою работу.
Этот голос… и запах. Мне почудилось, будто я дышу цветущей черемухой, смешанной с нотой шалфея, вдыхаю золотую пыль, что тяжестью царапает легкие. Да, я чувствовал его и узнал. Здесь в зловонном склепе он казался спасением и отдохновением.
Попытка сесть закончилась неудачей. Голова закружилась, и я едва не свалился на пол. Бойл вовремя подхватил меня и уложил обратно.
– Лежи смирно. Целитель уже на подходе.
Я вяло отмахнулся, тяжело выдохнул и распластался на каменной плите. Все же успел разглядеть знакомую фигуру и рыжие волосы, казавшиеся темно-карамельными в полумраке. Не назови капитан имя, то я решил бы что брежу.
А может все происходящее и есть бред? Изнанка, странный человек, ожог на половину морды… лица.
Дрыхг меня раздери!
И пить хочется.
Успел высказать Майрону свое желание, надеясь, что оно не будет последним, а после утонул в накатившей чернильной темноте пахнущей черемухой и шалфеем.
Интерлюдия первая,
где за очередной неудачей следует злой рок
Даже у Изнанки есть границы. Чем дальше заходишь, тем меньше шансов вернуться. Немало чародеев сгинуло тут, в надежде обрести могущество. Но он продолжал идти, твердо ступая по мертвой земле. В прошлый раз было куда страшнее. Ему постоянно казалось, что за ним наблюдают.