Обрушение
Шрифт:
– Так и будет, Глория, не сомневайся. Я справлюсь.
– Прекрасно. На, почитай.
Я протянула отчет о вызове и дала полминуты на то, чтобы просмотреть текст. Сосредоточившись, Рей стал выглядеть старше и умнее.
– Когда приедем, что первое необходимо выяснить у свидетеля, обнаружившего тело жертвы?
– Кто и как обнаружил жертву?
– Это написано в отчете. Жертву обнаружил смотритель парка. Вряд ли он видит трупы малолетних девочек каждый день. Свидетель в шоке и первое время будет талдычить одно и то же, как заведенная кукла.
– Хочешь
– Именно это и хочу сказать. Никакого!
Рей чуть поморщился. Я заметила это только потому, что внимательно следила за ним.
– Опрос свидетеля – стандартная процедура, – возразил Рей.
– А кто спорит об обратном? Просто на сегодняшний день от него будет мало нужных элементов для удачного расследования. Постепенно, когда свидетель пару дней не поспит, и будет постоянно прокручивать в голове картину с трупом девочки, тогда-то и всплывут нужные детали.
– И что ты хочешь этим сказать?
– То, что для начала спросим, что свидетель заметил в парке, кроме трупа. Тогда он будет мариновать впоследствии этот вопрос у себя в мыслях. В итоге вспомнит то, что упустил.
– Ясно. Вот так всё просто. На месте работает целая бригада криминалистов. Предполагаю, им удастся накопать хоть что-то. Я усвоил, что на слова свидетеля уповать не стоит, – Рей сложил руки в молитвенном жесте.
– Молодец. Самый главный вопрос: о чем ты спросишь родителей?
– О том, кто мог желать зла их малышке.
– Об этом мы будем разговаривать со всеми, кого найдем.
Возникла особая пауза, означавшая, что разговор не закончен.
– Я хороший коп, Глория, – сказал немного погодя Рей.
– Уверена, когда-нибудь ты станешь отличным детективом, а сейчас тебе необходимо ещё учиться и учиться.
– Да, но для этого совершенно необязательно носить галстук и прессовать меня.
– Приятель, тебе не пятнадцать лет. Ты выглядишь как идиот без соответствующего прикида.
Рей коснулся пальцами галстука и ответил, тщательно подбирая слова:
– Я понимаю, что не такой, как все копы. Родился в Небраске и не ношу каждый день форму, но постоянно пытаюсь поступить по совести. Шиллети за это меня вечно достает. Коп – продажный элемент большой машины под названием политика. Не совсем согласен. Я пришёл в полицию спасать и помогать людям, а когда вижу несправедливость, меня коробит.
Глаза Рея увлажнились и в упор глядели на меня.
– Выбрось это из головы, Рей! Не важно, откуда ты родом. Происхождение изменить невозможно, так же, как и переродиться, так что даже не думай о системе в целом. Важно то, куда ты движешься и к чему стремишься, – улыбнулась я, чтобы как-то подбодрить. – Не все копы продажные.
– Знаю. Я же здесь, так?
– Да. И моя задача – помочь тебе пойти дальше. Один из способов выбрать направление – сделать вид, будто ты уже прибыл. Мысль ясна?
На лице Рея ничего не отразилось.
– Ладно, объясню по-другому. Вот простой пример. Посмотри,
Рей пожал плечами:
– Потому что можешь позволить личную тачку, имея богатого мужа.
– То есть ты решил, что машина нравится моему эго? – спросила я, ткнув в его сторону пальцем. – Рей, не обманывайся: все не так просто. Мы же не мелких воришек ловим: убийцы – крупный хищник. Приехать на место преступления в побитой полицейской машине – значит проявить неуважение, показать, что жертвы не заслуживают лучшего. Людей – это напрягает.
– Сколько тонкостей. А им не все ли равно, на какой тачке приехали детективы, когда убили близкого им человека?
– Как выяснилось, не всё равно. Так ты подчеркиваешь статус. Видя, на какой ты тачке, у людей срабатывает примитивная логика: значит, детектив настолько крут, что заслужил такую. Люди ленятся думать. Им и невдомёк, что тачка принадлежит лично тебе. Если хочешь победить, ты должен чувствовать себя победителем! Понимаешь?
Он вновь коснулся узла на галстуке.
– Все банально: нужно лучше одеваться, ездить на крутой тачке, и тогда любое преступление раскроется на раз, два!
– Нет, тут нет ничего простого, но от этих мелких деталей зависит успех. Правила придуманы не зря – и об этом нужно помнить, прежде чем нарушать их.
Выехав на пустую трассу, я позволила машине показать себя во всей красе. Я знала, что еду точно с разрешенной скоростью, ни на милю больше. Рей хоть и поглядывал на спидометр, но помалкивал – возможно, думал о том, с какой занудой он связался.
В жизни достаточно волнующих событий, которые обрушиваются в самый неподходящий момент, так что усиливать драматизм совсем не обязательно. Скоро Рей это поймет.
Глава 3
Криминалисты привезли на место происшествия переносные прожекторы, настолько мощные, что их света было бы вполне достаточно, чтобы посадить самолет. Вокруг высились деревья и различные кустарники. Парк был богат на разную растительность. Возле ограды, отделявшей парк от улицы, теснилась растущая толпа зевак: пожилой мужчина, теребящий в руках утреннюю газету, молодая парочка с миниатюрной трясущейся собачкой, атлетичные бегуны, которые утирали полотенцем стекавший пот со лба.
Внутри огороженного лентой участка работали шесть экспертов: один из них работал рядом жертвой, другие что-то рассматривали на траве. Рей направился к толпе находившихся неподалеку от места преступления в поисках свидетеля.
Склонившись над телом девочки, я почувствовала себя весьма мерзко. «Какая все же нелегкая у нас работа», – подумала я. Тельце девочки было крошечным, несмотря на девятилетний возраст. Поначалу показалось, что ей не больше четырех. Тело был очень истощено, а светлая кожа казалось совсем прозрачной и очень тонкой. Девочка лежала на деревянном пирсе, выходящем к озеру. Убийца уложил её на правый бок. Жертва была полностью обнажена.