Общественное порицание (сборник)
Шрифт:
— Прекрасно. Я — человек мирный, — сказал я. — Никому не повредит, если мы малость потолкуем. Садитесь!
Я махнул рукой в сторону парня из будущего.
— Прямо там, под своим экипажем, если это экипаж. Кстати, тебя не удивляет, что он вот так висит в воздухе?
— А ты! — Я указал на дикаря. Тот все еще держал стрелу на тетиве. — Ты же видишь, что мы безоружны. Никто из нас не может тебя достать. Отложи эту штуку на время.
Он медленно опустил лук.
— Что это? — спросил он, мотнув щекой в сторону моего автомобиля.
—
Я почему-то стыдился, что моя машина выглядит так нелепо.
— На этой штуке я разъезжаю туда-сюда.
Я надеялся, что то, что позволяло нам понимать друг друга, хоть мы и говорили на разных языках, сделает мои слова имеющими хоть какой-то смысл для этого дикаря.
— А почему не пешком? (Мои надежды, как видно, оправдывались).
— За сотню миль? — сказал я. — Даже за две сотни?
— А зачем ходить так далеко? — спросил он.
— Ну, потому что то, чего я хочу, находится так далеко.
— А откуда ты это знаешь?
— Потому что я там уже был до этого. Братец! Ну ты и любознателен!
— Так почему ты там не останешься, если там находится то, что тебе надо?
— Ну, — я почесал переносицу, — я хочу много разных вещей. И не все они находятся в одном месте. Разбросаны по разным местам.
— Еда, везде еда, — сказал дикарь, — и бабы везде бабы.
—Есть и другие нужные вещи, — ответил я.
— Убежище от холода и от слишком больших зверей, чтобы их можно было убить… — Он презрительно пожал плечами.
— Есть еще и другие вещи, — настаивал я. — Жизнь это не только… не только… Словом, есть и другие вещи.
— Необходимые для жизни?
— Необходимые для жизни, — мне приходилось верить в свои слова перед лицом его скептицизма. — Хоть если ты не можешь коснуться или увидеть…
Я даже вспотел. Я никак не был готов к такой дискуссии, с такой вот аудиторией.
Дикарь открыл рот, помедлил. Он выглядел озадаченным и задумчивым. Его рука потянулась к плечу, рот закрылся.
Я обернулся посмотреть на другого парня и снова ощутил волны напряженности в теле и, в частности, в голове, которые, извиваясь, проходили через линию между ушами и выходили из головы в районе макушки.
— Если бы у меня был мой ЗАПТ… — проворчал парень из будущего.
— Почему тебя так тянет убивать? — спросил я. — В настоящий момент тебе никто не угрожает.
— В каждую секунду мне угрожает каждый, кого я вижу, — он дотронулся до своего разбитого оружия. — Или ты испепелишь, или тебя испепелят — это знает любой Тех еще в детском аду.
Его сморщенное лицо выглядело смертельно усталым.
— Насчет детского ада, это, конечно, шутка — у нас так шутят. Но закон у нас такой, что каждый должен быть вооружен с самого первого своего появления в обществе. Говорят, что треть выпускников детского сада не переживает первого года после выпуска. Настоящий, живой ЗАПТ, когда ты впервые применяешь его, это такое развлечение!..
— Ты хочешь сказать, что там у вас все такие же кровожадные, как и ты? Что вы убиваете только потому, что кто-то появился перед твоим ЗАПТом? Так у вас, наверно, повсюду мертвецы валяются! Горы трупов!
— Если бы у меня был функционирующий ЗАПТ, — грубо оборвал он меня с искаженным лицом, — ты бы поплатился за все эти оскорбления!
Он был белый от гнева и отвращения.
— Убийства, смерть, кровь, трупы? — я выложил перед ним весь набор слов, которые его задевали, — это, что ли. оскорбление? Но ведь вы же, очевидно, убиваете так же естественно, как дышите…
— Существуют условности и приличия, — настаивал он. — Только Нетех обладает таким ограниченным словарем, что вынужден прибегать к подобным выражениям…
Я недоуменно покачал головой и решил сменить тему.
— Хотел бы я знать, — начал я.
— Что тебе это даст? — спросил дикарь.
— Зачем заниматься глупостями? — спросил другой.
— Хотел бы я знать, — настаивал я, — как мы сюда попали. Я направлялся в город…
— А я пытался найти убежище, — сказал парень из будущего, снова опуская лицо. — Я так устал от усилий остаться живым…
— Я охотился, — сказал дикарь, — это место водопоя…
Мы все посмотрели на спокойную гладь воды и помолчали.
— Но я все же хочу знать, — продолжал я, — как мы попали сюда вместе. Ведь мы из разных времен. Что с нами случилось?
Оба неуверенно посмотрели на меня, потом друг на друга.
— И еще я хочу знать, почему твой ЗАПТ не смог сжечь меня.
Человек из будущего посмотрел на свое разбитое оружие и что-то угрюмо пробормотал.
— И почему мой пистолет не повредил тебе.
Я кивнул в сторону дикаря.
— Но он распотрошил его ЗАПТ. — Я мотнул щекой в сторону человека из будущего. — И еще — почему твои стрелы поразили нас обоих?
Я обменялся взглядом с дикарем.
Не успел никто из нас рта открыть, как снова началась эта чертова свистопляска. Все вместе, втроем, мы одновременно затряслись и закувыркались. И в то время как я пытался уберечься от чужих локтей и пяток, некое воспоминание всплыло в моей памяти. Откуда-то из темноты донесся до меня незабываемый мамочкин голос: «Если вы, ребята, не перестанете ссориться, я вас всех посажу в мешок и буду его трясти, и посмотрим, кто из вас выскочит первый!»
Из передряги мы выскочили все втроем одновременно. И вот я валялся лицом вниз на краю лужи, поперек ног дикаря, намертво придавив его своим весом, а сверху на меня навалился тот парень. Я напрягся и сбросил его так, что он откатился в сторону. Я вытащил дикаря из воды. Он давился и кашлял, задыхаясь от попавшей в горло воды, и мне пришлось шлепнуть его несколько раз по спине. Он отдышался и отполз на безопасную дистанцию к большому валуну.