Общество по защите обесчещенных эльфов
Шрифт:
Преступник…
Я отмахнулась от пугающей ассоциации, решив, что это слова Зайки заставили разыграться воображение.
«Не отпускайте его. Не снимайте с него ошейник. Нет. Ни в коем случае. Этого нельзя делать».
Ерунда! Парень явно не в себе, а может, Ирвинг когда-то перешел ему дорогу и теперь Зайка ухватился за возможность отомстить. Как бы то ни было, отступать от намеченного плана я не собиралась. Сомнения — слишком большая роскошь для человека в моей ситуации.
— Начинайте, — поторопил Древний.
Ошейник
Проклятый Зайка! Это он виноват! Нарушил мое душевное равновесие своими паническими речами.
Нет, ну какой из Ирвинга преступник? Ишь, чего выдумала!
«И все же, глядя на него, ты чувствуешь опасность», — вмешался внутренний голос, и, раздраженная, я тряхнула головой, словно пытаясь выбросить из нее все крамольные мысли.
Прочь сомнения! Выбора нет. Либо Древний отведет меня к Ведьме-Отшельнице, либо я буду медленно и мучительно умирать в чужом больном теле.
Стиснув зубы, я перевела взгляд на раскрытый блокнот в руках Арабеллы и больше ни на что другое не отвлекалась.
Молодая аристократка читала заклинания.
Десять заклинаний, десять ключей, десять заполненных мелким почерком страниц.
Над тетрадными листами, освещая неровные рукописные строчки, парил магический огонек размером с язычок пламени зажигалки. Шуршала бумага: закончив с одним заклинанием, Арабелла переворачивала страницу и принималась за следующее. И так раз за разом. Торопливый шепот, шорох страниц.
За ее тихим и дрожащим от напряжения голосом я слышала тяжелое дыхание Древнего. Эльф ждал своей очереди быть избавленным от оков. А еще я слышала нарастающий шум внизу: курто разбивали ошейники и бежали из борделя, сметая с пути охранников, как шары для боулинга — кегли. По крайней мере, так я себе это представляла. Та четверка сторожевых псов, подчиняющихся мадам, вряд ли могла остановить толпу нелюдей, рванувших на свободу.
Запоздало на меня обрушилось жуткое понимание: а Дракона-то среди них нет, беднягу увезли в «Лотос» в другом ошейнике, его спасти у Арабеллы не получилось.
Ледяная дрожь тут же волной прокатилась по плечам.
С опаской я взглянула на Арабеллу, склонившуюся над открытой записной книжкой, и промолчала.
«Скажу ей позже. Пусть сначала дочитает».
Прошло еще несколько томительных минут. Где-то внизу хлопали двери, слышались крики, что-то гремело, разбивалось, падало. И вдруг в эту какофонию вторгся новый звук. Он был громче, потому что, в отличие от других, раздался рядом, — скрип несмазанных дверных петель. Резкий, пронзительный лязг металла.
От неожиданности Арабелла уронила блокнот, а я вздрогнула и повернулась к выходу. В просвете между приоткрытой дверью и косяком нарисовался темный силуэт. Зайка! Это был сумасшедший эльф, угрожавший позвать охранников.
Как бы он не помешал Арабелле завершить начатое!
Недолго думая, я рванула вперед и вытолкнула названного гостя в коридор.
— Вы поклялись, что не снимите с него ошейник! — взвизгнул остроухий, пытаясь убрать меня с дороги и пробиться в комнату.
— Обещала, значит, не сниму. — Я распласталась по двери, закрыв ее от эльфа своей грудью.
— Ложь! Вы не понимаете, что творите. Он…
— Что он?
— Темный колдун! Эльфийский темный колдун. Он предал свой род и заключил сделку с Ужасной Хедит, богиней Мрачных Земель. Она наделила его чудовищной силой, а взамен забрала душу.
Темный колдун? Забрала душу?
Я растерялась. Зайка воспользовался моим состоянием и, оттолкнув меня от двери, попытался войти в комнату. Дверь приоткрылась, но тут же с шумом захлопнулась — это я, спохватившись, навалилась на нее плечом.
— Вы совершаете ошибку! — завопил эльф. — Сын Оккулукта — зло во плоти. Он впустил в себя тьму, и она завладела его разумом.
— Кто… кто такая Хедит? — в шоке прошептала я, продолжая удерживать дверь.
Темный колдун.
Темный — это ведь плохо?
О, Господи…
Волоски на руках встали дыбом. Я вся покрылась гусиной кожей.
Может, все не так страшно и истории, которые ходят про Ирвинга, не более чем слухи? Кто-то пустил сплетню, она разлетелась и обросла подробностями, как это обычно и бывает. А правды там полпроцента.
Эта Хедит… Кто она? Местный аналог дьявола, только женского пола?
К сожалению, на мой вопрос Зайка не ответил, продолжая гнуть свое:
— Он же не просто так захотел получить силу Мрачных Земель. Явно задумал что-то недоброе. Что-то ужасное!
— Предрассудки, — отмахнулась я, не испытывая и доли той уверенности, которую стремилась показать. Под ребрами черным цветком распускалась тревога.
А что, если я действительно совершаю ошибку? Что, если Ирвинга необходимо держать на цепи, как бешеного пса?
Если Зайка говорит правду и Древний — зло во плоти, то обещания, данные мне, вряд ли сдержит. А вдруг меня просто используют, чтобы потом вышвырнуть за ненадобностью или того хуже — убить, устранить, уничтожить?
Во рту пересохло. Колени обмякли.
Похож ли Ирвинг на злодея? На безумного психованного маньяка, замыслившего недоброе? Или Зайка заблуждается на его счет?
Курто снова схватился за дверную ручку, рванув ее на себя. Меня дернуло назад вместе с дверью, которую я пыталась удерживать закрытой. На этот раз усилия Зайки увенчались успехом. Он влетел в комнату, где Арабелла читала заклинания, и попытался отобрать у нее блокнот.