Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман
Шрифт:
– Твоя жена покончила с собой?
– Нет.
– Извини. Можно я посижу здесь, в кресле, я не хочу, чтобы Рене… Завтра я уеду, только одна. Я понимаю, ты думаешь, что мне не пристало привередничать.
– Нет. Ты просто запуталась и устала. Ты не должна делать того, чего не хочешь. Можешь остаться в моей комнате. Ложись. Я хочу спать. И ты сейчас согреешься и уснешь.
Она лежала тихо-тихо, так он старался лежать, когда был ребенком и обещал матери, что будет спать, это было очень трудно. Он обнял девушку, и в полусне вдыхая ее запах, чувствовал, что с ней в его жизнь входит
__________
Утром Рене уехал в город, но собирался снова заехать в обед. Этель спала, не было никакой необходимости будить ее. Андре ушел в кабинет и взялся, наконец, за работу. Работал он медленно, спокойно и грустно. Слышал, как она встала, прошла на кухню, вскипятила чайник, подошла к двери кабинета, постояла, подглядывая в щелку, ушла, потом бесцельно бродила по его дому. Он почти забыл о ее существовании. Когда он вышел на кухню, Этель прибежала откуда-то и уселась за стол.
– Смотри, что я нашла, – в руках у нее был дневник его жены. – Записная книжка… какая-то женщина писала ее…
– Оставь! Пожалуйста, положи… – казалось , книжка просто рассыплется в прах под ее пальцами. – Это дневник моей жены. Она умерла. Я не хочу, чтобы ты…
– Ты что рехнулся? Это все писалось почти сто лет назад. Вот посмотри! – она варварски развернула дневник и провела ногтем черточку вверху страницы. Андре чуть не ударил ее по руке. Сжав губы, он уставился в пожелтевший лист.
«Ну, вот и перевалило за черту. Сегодня уже…» Он не поверил своим глазам. Тысячу раз он читал эту белую книжку, знал здесь каждое слово, знал, какой у нее был почерк, когда она размышляла о чем-то, когда грустила, помнил страницы с расплывшимися капельками слез. Как он мог не заметить на одной из станиц эти четыре цифры – год! Почти сто лет назад какая-то женщина писала эти строки, а он принял их за дневник своей жены. Жены?
– Побудь здесь, только ничего не трогай – не трогай книги!
Он запихнул дневник в карман, вышел из дому и зашагал по дороге, решив, что времени этой долгой пешей прогулки будет достаточно, чтобы унять волнение. Он шел быстро и легко. Даже если где-то закралась ошибка, то записи в церковной книге должны все прояснить. Как это произошло? Он не помнил. Он всегда считал, что это дневник его жены. Он отмахнулся от цветущих веток, протянувшихся к нему из-за ограды. Сейчас все разъяснится.
Войдя в собор, он сбавил шаг. Ему был неприятен стук каблуков по гулкому церковному полу. Внутри никого не было, только святой отец поправлял венок возле статуи Приснодевы.
– Добрый день, падре, – Андре вошел в луч света, падавший из-под свода.
– Добрый, действительно добрый, – неожиданно ласково откликнулся старик. – Я давно ждал вас, ведь вы пришли поговорить?
– Да… но как вы узнали?
– Иногда чувствуешь, что человек должен прийти к Богу, и великая радость ему в этом помочь!
– Я, кажется, не вполне понимаю вас… – растерялся Андре. – Вы ведь давно служите здесь?
– Почти тридцать лет, – улыбнулся священник, – подумать только! Да, в будущем году – тридцать…
– Не могли бы вы показать мне приходские книги?
– Зачем? Что вы, собственно, хотите узнать?
– Вы помните, как венчали нас с женой? Понимаю, всех невозможно запомнить, но ведь это записывается, я хотел бы посмотреть книги… вы же не могли не записать это.
– Помилуйте! Вас, молодой человек, я никогда не венчал и жены вашей не видел. Разве вы женаты?
– Моя жена умерла, ее отпевали здесь, – сказал Андре совсем тихо, но святой отец уже разгорячился не на шутку, видимо, решив, что его разыгрывают. Он произнес сурово:
– Вас здесь не венчали, в этом нет никаких сомнений! Здесь не отпевали вашу жену! Я вас и в церкви-то никогда не видел! Библиотека стала вашим храмом и монастырем!..
Да! С этих слов они и начали спорить о книгах, и он на время позабыл о цели своего прихода. Медленно сошел он со ступенек и пошел обратно. Устало бредя по разбитой дороге, вынул из кармана дневник. Это действительно было сто лет назад…
Отпечатки жизни
– Ну вот, – Артур раздвинул кусты, – пролезай, сейчас все увидишь.
Стена бересклета сомкнулась за их спинами, теперь Роланд разглядел за деревьями дом.
– Как тебе?
– Симпатичный мануар, скорее всего, очень старый, наверное, 13 или 14 века. Заброшенный? Как ты его нашел?
– Увидел с небес.
– Такие места по твоей части, мне-то что здесь делать?
– Не торопись. – Они прошли по едва заметной каменной дорожке.
– Для полноты впечатления, пойдем сначала сюда. – Артур показал брату на лестницу, ведущую от входа на второй этаж.
Двери всех комнат были открыты. Роланд медленно оглядывался, ощущение реальности покидало его – все было слишком прекрасно. Книги, старинные книги в каждой комнате, и здесь, в большой зале, наверное, и на других этажах тоже. В некоторых комнатах беспорядок, тома брошены на полу, в других – нетронутые строем стоят на полках. Старинная мебель, картины, оружие.
– Чей это дом?
– Не знаю. Можно выяснить.
– Представляешь, каково тут жить. – Роланд с нежностью провел кончиками пальцев по корешкам книг.
– Жить? Нет. Склеп какой-то! Разве здесь была жизнь, ты можешь представить здесь праздник или детей? Это ловушка для таких как ты.
– Ты меня сюда привел!
– И уведу обратно.
Роланд был до того взбудоражен этой находкой брата, что отказался от его предложения обойти сначала все здание.
– Я не могу такими порциями впечатления хапать. Иди пока один. Я здесь побуду.
Разглядывая названия томов, Роланд пытался проникнуть в систему. Вскоре ему стал ясен принцип устройства библиотеки – географический и охватывает определенный период, на первый взгляд, здесь нет книг позднее 14 века. Стоимость такого собрания даже трудно себе представить, но больше всего удивляет то, что библиотека не разграблена. Как такое может быть, если дом стоит заброшенным уже давно? Кое-где сильно осыпалась штукатурка, хрустит под ногами, где-то на полу скопились сухие листья, залетевшие в приоткрытое окно, но ни мусора, ни следов погрома нет. Здесь, скорее, кто-то очень поспешно что-то искал, или, может быть, обыск? Но какой-то выборочный.