Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
— И как тебя зовут? — Сальваторе тоже прикурил. В этот раз Бонни протянула ему зажигалку.
Они начинали контаминировать. Начинали дополнять друг друга, становиться отражением друг друга.
— Бонни, — ответила девочка, делая очередную затяжку и закрывая глаза от кайфа. Кайф после боли — как приход от наркотика.
— Нарицательное имя, — улыбнулся Сальваторе. — Цепляйся за него…
====== Часть 2. Глава 31. Слайды ======
1.
Со временем понимаешь, что есть нечто важнее обычных суетных проблем: важнее проваленной контрольной или сессии, важнее измены любимого человека, важнее предательства родителей или сгрызающей
И только тогда когда ты все-таки находишь корень своей проблемы, когда всматриваешься в самую бездну, а потом прыгаешь в нее, когда разбиваешься на осколки, оказываясь на самой глубине мироздания и души, приходит то самое понимание, что ссоры с подругой, пропущенные вечеринки или не купленный айфон — все это настолько отдалено, настолько чужеродно по отношению к тебе, что тебе кажется, будто желания, мучавшие тебя еще месяц назад, и не твои вовсе. Диссонанс с самим собой влечет отчуждение и от других людей. И больше нет в твоей жизни места для депрессии, слез и сожаления, больше нет ничего, что могло бы тянуть тебя вниз.
Именно тогда, — именно тогда, когда мы все теряем, — мы начинаем обретать заново, уже переоценивая, переосмысливая. Именно тогда мы начинаем ценить жизнь во всем ее проявлении.
Она это поняла только сейчас, когда смотрела на съехавшую в кювет машину и высчитывала, сколько раз ее сердце издало ударов за этот промежуток времени. Говорят, что падая на самое дно, мы можем воспарить. Говорят, что теряя все, мы обретаем свободу.
Свобода тяжелая. Ровно как и воспарение.
Бонни колесила по объездным дорогам где-то с трех ночи и до семи утра. Она просто петляла, просто наворачивала круги, слушая классическую музыку и наслаждаясь рассветом. В душе звучали отголоски пережитого хаоса. Что-то неприятное и грызущее тянуло вниз, но вместе с тем все прежние проблемы растворялись будто лед. Вода просачивалась сквозь пальцы, а затем — испарялась.
Так и было бы, если бы Беннет не решила сделать последний круг. Она выехала на шестнадцатый маршрут и чуть сбавила скорость — решила растянуть удовольствие. Машин еще не было, а появляющиеся автомобили быстро исчезали, проносясь мимо.
Но на шестнадцатом маршруте Беннет нагнала черный эскалейд, который тоже ехал вполне умеренно. Девушка решила не обгонять эту машину, а ехать на некотором расстоянии от нее. Спешить ей было теперь некуда, а через пару миль можно было выехать на трассу, ведущую в город.
Эскалейд ехал сперва ровно и плавно. Никакого лихачества не было. Уже тогда Бонни подумала, что за рулем сидит взрослый человек, (обычно по дорогам гоняли в основном молодые люди). Затем эскалейд стал вихлять. Бонни сбавила газ.
В это время по радио зазвучала та же песня, что играла в клубе в тот день, когда Беннет решилась подкинуть вещдок. Эта мелодия вызвала неприятные ассоциации, и девушка поспешила переключить станцию. Она отвлеклась на магнитолу, потянувшись к ней. Песня набрала обороты, и Бонни нажал не ту кнопку: она прибавила громкость вместо того, чтобы переключить станцию. Ее автомобиль повело в сторону, — и Беннет схватилась за руль, чтобы выровнять управление.
В этот момент она увидела, что из-за поворота выезжает несколько машин и выезжают на встречную полосу — на полосу, по которой ехали эскалейд и Бонни.
— Вот же уроды! — завопила Беннет, резко нажимая на педаль тормоза и вцепляясь руками в руль. От резкого торможения и скользких дорог (дожди усилились) автомобиль вновь повело в сторону, но Бонни резко крутанула руль влево, и вывела машину на встречную полосу (в кювет съезжать как-то не хотелось).
Машины тем временем продолжали ехать на эскалейд. Автор иномарки попытался выехать на встречную полосу (как и Бонни), но из-за первой машины недоброжелателей выехала вторая, как часто показывают в фильмах. Машины стали мчаться друг на друга.
Музыка набрала темпы. Подробности того вечера стали всплывать в памяти яркими картинками; ослепляющими, нужно сказать. Некоторые воспоминания не меркнут.
Беннет вновь ударила по тормозам и теперь выровняла машину, повернув руль вправо и выровняв ее на свою полосу. Она справилась с управлением и резко остановилась.
Водитель эскалейда — не справился. Из-за появившейся из ниоткуда еще одной машины, он резко повернул направо, не подрасчитал силы и съехал за пределы дороги. Гонщики, явно не с добрыми намерениями, рванули вперед, боком сталкивая эскалйед в пропасть и уносясь вдоль.
А дальше все было как в лучшем сценарии боевика. Эскалейд съехал с дороги, грязь не позволила выровнять управление, — и машину потянуло вниз. В пик звучания этой гребанной песни, которую Беннет терпеть не могла, эскалейд окончательно занесло в кювет. Автомобиль несколько раз перевернуло, и он упал на колеса, врезавшись в ствол высокого дерева. Скрежет металла, звук бьющегося стекла, эта отвратительная песня — все смешалось в единую какофонию. Недоброжелатели скрылись, а Бонни, переведя дыхание, в состоянии аффекта, повернула ключ и рванула к месту аварии. Она не раз попадала в подобные передряги и уж точно знала, когда хотят напугать, а когда — убить. Поэтому эта девочка отлично знала, что по крайней сегодня пострадавшему можно помочь. Да и потом, Бонни Беннет терять было нечего.
Она резко затормозила возле места крушения, быстро отстегнула ремень безопасности и, открыв дверь, побежала к машине.
Болело горло, и самочувствие, собственно как и всегда, не очень радовало, но Беннет в очередной раз переборола недуг и бросилась на помощь. Она подбежала к автомобилю, который, к удивлению, упал на колеса, а не на крышу. Подушка безопасности не сработала — водитель без сознания лежал, уткнувшись в руль. Лобовое стекло разбилось. Осколки валялись по всему салону.
Бонни открыла дверь, схватила за плечо человека и откинула его на спинку кресла.
Так вот, есть кое-что важнее обычных суетных проблем. Все решаемо, если дело касается организации чего-либо. Организации какого-то вопроса, каких-то отношений, какой-то бумажной волокиты. Все решаемо, если ты упал на самое дно, если уже больше нечего терять.
Но свобода тяжела, ровно как и воспарение.
Девушка смотрела на того человека, который стал причиной всех ее несчастий. Если бы он изначальной разобрался со своей сестрицей, а не с ее пешками, если бы его люди не избили Бонни, тогда бы та не попала к Тайлеру, а Тайлер остался бы с Еленой. Тогда бы они были вместе, Беннет не познала бы разочарования и безответности, не встретилась бы с Деймоном спустя долгих пять лет, а Локвуд не умчал бы навстречу своей гибели.