Обуглившиеся мотыльки
Шрифт:
— Ты расстроена? — спросил Тайлер. Быстрый речетатив в сочетании с буйной музыкой создавал отличную атмосферу. Саундтрек их разговора стал бы популярным, если бы тут был отличный режиссер.
— Хочу еще, — произнесла она, снова садясь за столик. Ей было важно не выиграть, ей было важно почувствовать напряжение в мышцах, боль в суставе, силу в своем теле. Алкоголь и столь глупый досуг стали причиной дрожи по коже. Девушка недоверчиво посмотрела на свои руки, покрытые мурашками.
— Я вижу тебя пробрало, —
— Еще хочу! Я хочу больше!
Тайлер засмеялся. Появилась еще одна желающая, и промозглая весна Кэролайн стала палящий. В глазах появился огонь, девушка поставила руку на стол, решив подойти к этому процессу более ответственно.
Елена была в самом центре, когда ее вновь отыскали. Отыскал тот, кто был нужен. Девушка улыбнулась. Она медленно подошла к нему, почти вплотную, застенчиво подняв глаза. Она умела дурить голову, в этом сомнений не было. Суть заключалась в том, что Мальвина этому даже не училась. Она просто пробудила это в себе. Просто родилась с врожденной способностью. Не все таланты в этом мире порождают лишь благородное и высокое искусство.
Он коснулся ее руки, потом сжал ее запястье и притянул к себе. Обнял за талию, прижав к себе. Елена не спешила дарить ответные объятия. Она просто внимательно процеживала взглядом этого человека с необычным цветом глаз и самыми обычными стандартами. Он был не так уж плох собой. Гилберт подумала, что все может быть не так мерзко.
Гилберт медленно приблизилась к мужчине. От нее пахло алкоголем и закрепощенностью. От нее веяло свежестью. Девушка положила свои руки на плечи парню и, приблизившись, прошептала ему над ухом:
— Я не умею танцевать.
Отстранилась, опустила руки. Была такой ленивой, была такой непринужденной. Волосы струились по обнаженным плечам. Выпирающие ключи привлекали внимание.
— А что умеешь? — спросил он. Шарм момента развеялся как дым. Грязь вновь пятнами запачкала и душу, и тело, и магию ситуации. Елена усмехнулась. Она умела привлекать внимание. Но все видели лишь Мальвину, лишь идеальную девочку, готовую плясать под чью-то дудку, готовую саму пускаться в пляс.
Не видели Елену.
— Рисовать, — ответила она, уже понимая, что ее не слышат, что ее только лишь рассматривают. — И ненавидеть.
— Шикарное сочетание, — произнес он. Елена посмотрела вперед. За спиной этого ублюдка она видела Сальваторе. В его глазах была вина. И Гилберт показалось, что он готов ринуться прямо сейчас. Не потому, что хочет ее защитить, а потому, что не хочет ее ни с кем делить. Он тоже видел лишь Мальвину.
Отчаяние захлестнуло. Девушка улыбнулась, а потом перевела взгляд на мужчину. Она не стала ничего ему говорить. Больше слова не имели значения.
Елена положила руки ему на плечи и, предавшись отчаянию и декаденсу, подарила себя, поцеловав его и окончательно запечатлевшись в его памяти.
Кэролайн вскрикнула, когда сумела победить. Ее эмоции, и без того раскаленные, теперь заискрили. Девушка подскочила, издав радостный вопль. Хриплый голос Мэнсона проникал под кожу, а вместе с ним под кожу попадал и Тайлер со своими принципами. Кэролайн не была в него влюблена. Она не была даже заинтересована им. Но ей он нравился. Ей нравились его глаза, полные какого-то горького одиночества, нравилось отсутствие запретов. Нравилась распахнутость его души.
Просто нравился. Без всяких «если» и «потому что».
Девушка запрокинула голову, рассмеявшись. Б-52 окончательно стер действительность, и теперь Форбс осталась лишь в контексте этой ночи, осталась наедине со своими ощущениями, наедине со своими эмоциями, наедине с самой собой. Это было в новинку.
— Ну, и что ты чувствуешь? — спросил он. Спрашивать о таком было слишком рано. Все чувства базировались в основном на алкоголе. Но тем не менее, они были. И умалчивать о них тоже было глупо.
— Чувствую, что нет рамок, — согласилась она, все еще продолжая улыбаться. Действительно, не важно кто мы — друзья или любовники, враги или конкуренты, — важно что что мы делаем, важно как мы это делаем. Смысл заключается не в нас, а в наших поступках. — Но есть кое-что, где результат все равно важнее.
— И что же это?
Кэролайн опустила взгляд, словно решаясь на что-то, словно обдумывая, а потом, схватив парня за руку, повела его к выходу. Будь что будет. Все равно завтра утром все вновь потеряет смысл.
4.
На деле все оказалось намного проще. И Елене потребовалась лишь десять минут, чтобы завлечь этого ублюдка в туалет. При этом его руки были уже почти под ее юбкой. Он не был груб, но девушка не получала от этого удовольствия. Алкоголь не произвел желаемого эффекта. Мальвина вновь стала Еленой.
Когда он оторвался от нее и повел ее в сторону уборной, девушка обернулась, чтобы найти взглядом Сальваторе, но его не было. Даб степ стал причиной головной боли. Страх сжимал сердце. Руки стали холодными.
Девушка остановилась, притянула мужчину к себе и снова впилась в его губы. Она решила затмить страх страстью, и пусть эта страсть была пластмассовой и ненастоящей, но она была необходима. Елена обняла его за плечи, всем телом прижимаясь к нему. Ногой она уперлась в его пах, почувствовав, что парень возбужден.
Елена ощутила омерзение.
И поэтому стала целоваться еще развязнее. Она даже предположить не могла, что способна на такое. Ее пальцы коснулись обнаженной шеи. Гилберт оттянула края футболки, впилась ногтями в плечи, желая оставить царапины.