Обвиняется в убийстве
Шрифт:
"Они пытаются притянуть факты за уши, — сказал Джо Шэннон. — Не удивлюсь, если рано или поздно судья пресечет все эти попытки. Мы уже просили его заставить защиту как-то увязать все то, что она здесь наговорила. Та же в ответ долдонит свое: согласно нашей теории, речь идет о сорвавшейся сделке, связанной с продажей наркотиков. На это мы отвечаем: тогда представьте доказательства. Но никаких доказательств пока нет. Судья уже стал волноваться. Он боится, как бы Присцилла не оказалась в больнице. В этом случае она не сможет еще раз предстать перед судом для перекрестного допроса. Поэтому он и позволяет защите слишком далеко отходить от существа дела. Будь Присцилла вполне здорова, он вряд ли разрешил бы им забираться в такие дебри. Стоит им чуть-чуть приоткрыть дверь, как они тут же норовят просунуть в нее ногу. И при этом
Тим Карри полностью с ним согласился. "Я думал, — заметил он, — мы приехали сюда разбирать дело об убийстве. Но мы уже так далеко отошли от его существа, что это становится смешным".
Именно на этом этапе процесса представители прессы получили возможность ознакомиться с генеральной линией защиты. Случайно это произошло или преднамеренно, но адвокаты оставили на видном месте (рядом с вещественными доказательствами) свои записи. Не секрет, что во время перерывов репортеры осматривали стол, на котором все это было разложено. Согласно этим записям, план защиты состоял в том, чтобы доказать: 1) что "Присцилла Дэвис знала, что в ту ночь должно было что-то произойти"; 2) что "Беверли Басе не могла видеть, кто стрелял в Гаврела"; 3) что "стрелявший в действительности подстерегал Стэна Фарра и не собирался убивать Присциллу".
Когда репортеры обратились за разъяснением к Филу Бэрлсону, тот сказал, что в их записях все изложено "в основном правильно" и что защита собирается также доказать, что по меньшей мере два человека вступили в сговор, чтобы взвалить всю вину за случившееся на Каллена Дэвиса. Бэрлсон пока еще не был готов назвать имена этих двух людей, но было и так ясно, что он имел в виду Присциллу и Бев Басе. Если защита оставила записку преднамеренно, чтобы ознакомить с нею репортеров, возникал вопрос: зачем? Кое-кто думал, что защита с самого начала намеревалась только наступать. До сих пор единственной ее мишенью была достоверность показаний Присциллы. Присяжные могли, конечно, поверить в то, что она лгунья и распутница, но в то, что она могла умышленно скрыть личность человека, убившего ее любовника и 12-летнюю дочь, — вряд ли. По-видимому, план защиты преследовал две цели: во-первых, указать на мотив убийства Стэна Фарра (месть) и укрывательства со стороны Присциллы (алчность), а во-вторых (и это главное), отвлечь внимание жюри от убийства Андрии Уилборн. Но одно дело — ознакомить прессу со своей тактикой, а другое — довести ее до сведения присяжных. Хотя кто знает? По некоторым данным, присяжные принимали посетителей, что запрещалось законом. Ходили также слухи, что к ним без всякого сопровождения приходили мужья и жены. Если слухи о таких свиданиях супругов соответствовали действительности, то можно лишь гадать, о чем они разговаривали и какие строили предположения и догадки.
Когда Присцилла вновь появилась в зале заседаний и заняла место, с которого вот уже седьмой день давала показания, Ричард Хейнс обрушил на нее целый шквал вопросов, намереваясь доказать, что и она, и Фарр ожидали каких-то неприятностей еще до событий 2 августа. Именно этого больше всего и боялось обвинение, поэтому Шэннон выступил с категорическим протестом, утверждая, что все эти вопросы не имеют отношения к делу. Доулен, однако, отклонил протест и разрешил Хейнсу продолжать допрос.
Вопрос: Вы помните о своей встрече с Санди Майерс в приемной д-ра Саймонса за несколько дней до 2 августа?
Ответ: Я помню, что как-то встретилась с ней в приемной у врача.
Вопрос: Было ли это за несколько дней до 2 августа?
Ответ: Я не могу припомнить точной даты.
Вопрос: Когда вы встретились с Санди Майерс, вы сказали ей, что хотели бы с ней переговорить?
Ответ: Нет.
Вопрос: Вы не сказали ей: "Должно случиться нечто ужасное?"
Ответ: Нет, я этого не говорила.
Вопрос: Вы не помните, о чем вы говорили?
Ответ: Я помню, что говорила только она.
Вопрос: А вы не помните, что ей ответили?
Ответ: По-моему, я ей ничего не ответила.
Хейнс хотел продолжить эту тему, но обвинение выступило с протестом, и на этот раз Доулен, удовлетворив протест, прервал Хейнса. Тот спросил затем Присциллу о пистолете 36-го калибра, который Фарр держал в своем черном автомобиле "тандерберд". Не означало ли это, что он опасался за свою жизнь? Присцилла ответила, что он брал с собой пистолет лишь тогда, когда перевозил крупные суммы денег для бара "Райнстоун ковбой". Хейнс улыбнулся и многозначительно посмотрел в сторону присяжных — он хотел, чтобы они вспомнили об этом позже, когда будет установлено, что в ночь убийства, то есть через несколько недель после увольнения Фарра из бара "Райнстоун ковбой", пистолет все еще лежал у него в машине.
"Вы находились там [в баре "Райнстоун ковбой"], когда Стэн Фарр сказал Хорасу Коупленду: "Убирайся отсюда к черту!"?" — быстро спросил Хейнс. Присцилла ответила так же быстро: "В таком тоне Стэн никогда ни с кем не разговаривал. По крайней мере в моем присутствии". Ранее в ходе этого же перекрестного допроса Хейнс расспрашивал Присциллу о том, что происходило в карете "скорой помощи", а затем неожиданно спросил: "Вы ведь уже знали тогда, что Андрия Уилборн мертва?", на что Присцилла ответила: "Нет, не знала". Хейнс подумал, что неплохо было бы теперь вернуться к этому еще раз, но передумал, считая, что это может быть неправильно истолковано и нанесет защите лишь ущерб. Лучше пока не затрагивать ее материнских чувств. Он еще раз косвенно показал присяжным, что Фарр не ладил ни с Рафнером, ни с Коуплендом. Этого было пока достаточно.
— У нас больше нет вопросов к свидетельнице, — неожиданно заявил он к концу дня.
На этом мучения Присциллы почти закончились. После этого Тим Карри и его помощники целую ночь посвятили разработке тактики обвинения на следующий день, когда им предстояло еще раз допросить свою свидетельницу. Становилось ясно, что Каллен Дэвис вряд ли когда-нибудь будет вызван для дачи свидетельских показаний. Поэтому обвинение решило, что нужно каким-то иным образом показать истинное лицо человека, судьбу которого они решают. Нужно было рассказать о его легкомысленном отношении к деньгам, о его любви к оружию, а также о вспышках безудержной ярости, которые могли быть достоверно засвидетельствованы очевидцами. Доулен, конечно, вряд ли позволит вызвать свидетелей для подтверждения этих фактов, однако ему все же придется признать правомерность связанных с этим вопросов, особенно если они будут касаться жертвы Каллена — Андрии Уилборн.
Утром на следующий день обвинению неожиданно повезло. Когда Карри стал задавать свидетельнице вопросы о взаимоотношениях Каллена и Андрии, пытаясь показать, что девочка так сильно боялась отчима, что в конце концов вообще отказалась приезжать в особняк, Присцилла вдруг сказала, что как-то Каллен промучил Андрию всю ночь, заставляя ее заниматься математикой. Прежде чем защита успела заявить протест, Присцилла сказала присяжным, что Каллен ударил девочку ногой и назвал ее дурой. Доулен попросил прокурора и его помощников подойти к нему для совещания. Те запротестовали для видимости, но было ясно, что в данном случае им удалось добиться успеха. Несмотря на протест защиты, Доулен разрешил обвинению задать Присцилле несколько вопросов о случае, происшедшем за несколько месяцев до размолвки, когда Каллен заставил ее позвонить Андрии и приказать ей вернуться на уикенд в особняк.
Обращаясь к присяжным, Присцилла сказала: "Он [Каллен] велел мне позвонить Андрии и сказать, чтобы она приезжала к нам на уикенд. На это я ответила, что звать девочку домой не стану. Тогда он закричал: "Черт возьми, я же тебе сказал: позвони ей и заставь приехать!"" Защита вновь заявила протест. Карри предупредил свидетельницу: "Не надо говорить, что сказала Андрия. Это будет показанием с чужих слов. Расскажите лучше, что вы сами ей сказали".
Присцилла продолжила: "Я сказала: "Здравствуй, Андрия. Почему ты не хочешь к нам приехать? Мы так по тебе скучаем… Ты же знаешь, что тебе нужно немножко подогнать математику. Каллен просто хочет, чтобы ты побольше занималась математикой. Мне так хочется, чтобы ты к нам приехала"".