Обычная злая сказка
Шрифт:
– Понятно.
– Девушка постаралась скрыть свой ужас перед перспективой превратиться в бездушного убийцу.
– Я пойду, посплю.
Тора молча кивнула и, сунув меч в ножны, ушла к лазарету. Молодая жрица проводила ее взглядом и с вздохом нырнула в свою палатку, надеясь немного отдохнуть, все-таки день выдался суматошный, да и ночь не лучше. Снеара старалась не думать о словах своей наставницы, утверждавшей, что со временем ей станет все равно кого убивать. Ее и так беспокоило то, с каким азартом, она напала на токтеха, а отсутствие угрызений совести после вчерашней битвы вызывало оторопь. Ведь так не должно было быть! Почему нет никаких сильных эмоций по поводу того, что ей пришлось творить на поле боя? Ведь жрица не применяла прием, которому ее научила Синала и не отключала свои ощущения. Неужели она медленно, но верно превращается в чудовище? Девушка глубоко
Жрица рассеяно провела рукой по волосам, приведя короткие пряди в полный беспорядок, и просто рухнула на свою жесткую постель. События прошедшего дня и до сих пор не закончившейся ночи слишком сильно расстроили ее… Девушка скривилась, удивляясь, кого она пытается обмануть и внесла некоторые уточнения в свои грустные размышления. Ее расстроило не то, что с ней случилась, а ее реакция на это. Еще каких-нибудь пару месяцев назад Снеара и представить себе не могла, что, встретив самого настоящего монстра, не кинется прочь с диким криком, а с хищным восторгом атакует, радуясь достойному противнику, с которым можно подраться от души. И тем более уж она представить себе не могла ситуацию, где будет жестоко убивать людей в больших количествах, не испытывая потом ни жалости ни вины. Иногда девушка была довольна, что Снежана умерла, открыв дорогу Снеаре, которая вполне справлялась с тем, чтобы не быть обузой окружающим и без особых эмоций выполняла все, что от нее требуется. Но бывали моменты, когда ее новая сущность пугала жрицу до дрожи.
Поняв что успокоиться ей так и не удастся, а значит на сон можно не рассчитывать, девушка уже привычно сосредоточилась, избавляясь от мучавшей ее вот уже сутки боли заодно убирая ненужные, если не сказать вредные эмоции, так не вовремя превратившие ее в прежнюю истеричную и чересчур чувствительную девицу. Сейчас подобные выходки были просто не к месту. Ей нужно быть собранной и спокойной, чтобы добиться своей цели и избавиться от всех свалившихся на нее несчастий одним махом. Снеара прикрыла на мгновение глаза, заученным приемом разделяя тело с душой, и облегченно вздохнула. Каждый раз как она позволяла себе избавиться от чувств, ее охватывала поразительная легкость и спокойствие. Теперь не нужно было волноваться о таких эфемерных вещах как эмоции, их отсутствие и ее к ним отношение. Осталось только то, что можно было обдумать и проанализировать, а затем подобрать наиболее приемлемое решение.
Девушка растянулась на жестком тюфяке, позволяя себе расслабиться и ни о чем не думать. До рассвета осталось всего несколько лоттов. Она до сих пор не могла спокойно воспринимать местное обозначение времени, но привыкла использовать его вместо знакомых с детства часов. Тенира довольно резко объяснила ей, что кричать на каждом углу о своем прибытии из другого мира, по меньшей мере, глупо и молодая жрица была вынуждена согласиться с разумностью доводов своей наставницы. Привлекать к себе лишнее внимание она не желала и так на нее все пялятся, как на какую-нибудь экзотическую диковинку, не хватало еще, чтобы вообще перестали скрывать свой интерес, хотя бы чисто номинально, как делают это сейчас. Снеара никогда не гналась за известностью и совершенно не понимала людей, добровольно вызывающих любопытство окружающих к своей персоне. Ей гораздо комфортнее было, когда ее не замечали. Так что пришлось вызубрить значение непонятных терминов и усиленно делать вид, что просто она рассеянная и у нее не всегда получается вспомнить обычаи своей прежней жизни.
Оставалось только следить за собой и проклинать природу жриц, которая так неудобно действует на магию. По-хорошему заклинание перемещение должно было дать ей полное знание языка местности, в которую ей не посчастливилось попасть, а в результате вещи, не имеющие точного эквивалента в ее родном языке, были известны девушке только как набор звуков и не вызывали никаких ассоциаций с тем что обозначали. Вот и получалось, что на бытовом уровне Снеара общалась вполне прилично, но как только дело доходило до названий неизвестных в ее мире животных, единиц времени, денег, званий и явлений приходилось просить объяснений и лучше с демонстрацией той вещи, о которой шла речь. Или делать вид, что ей и так все понятно, а потом осторожно выяснять, что же все-таки собеседник имел в виду. Это и раздражало и злило. Жрица потерла переносицу и поправила меч, впившийся рукоятью ей в бок. Иногда мысли на отвлеченные темы вполне
Мидонг придворный маг короля Сиали, и что куда более важно старший жрец Ллойшета, Великого повелителя Ужаса и Боли прибывал в состоянии близком к помешательству от ярости и бессильного желания разорвать на части одну конкретную девчонку. Он, посвященный предпоследней ступени, проживший на свете не один век и видевший как менялись поколения ничтожных людишек, осмелившихся отвернуться от его повелителя и непригодных для более достойной участи, чем стать мясом на его клыках, проиграл. Проиграл из-за двух щенков, роль которых в его планах была настолько мала, что жрец не придавал им никакого значения. Как оказалось, зря. Придворный маг стиснул зубы и резко выдохнул, подавляя всплеск силы, едва не вырвавшейся из-под его контроля. Все-таки он немного переборщил, принося жертвы своему повелителю. Последних шесть девчонок явно были лишними, но теперь уже ничего не поделаешь. Придется попытаться обуздать полученную от Ллойшета в качестве поощрения за подаренную ему кровь магию, а для этого нужно успокоиться.
Жрец скривился от отвращения, вот уж чем-чем, а спокойствием и выдержкой он никогда не отличался, когда дело поворачивалось не так, как ему бы того хотелось. А сейчас у него на глазах рушились планы, которые он и его соратники вынашивали вот уже почти семь веков. По крайней мере, он знал об этом грандиозном замысле именно столько времени. И как только представлял себе реакцию старших жрецов трех других культов на постигший их провал, у него в глазах становилось темно от подступающей ярости и бессилия что-либо изменить. Мидонг вздрогнул, когда неконтролируемый разряд силы разнес в щепы тяжелый письменный стол и глубоко задышал, повторяя про себя мольбу к своему повелителю, о ниспослании на его врагов всех возможных кар какие только подсказывало ему воображение. Это немного помогло, и жрец смог обдумать ситуацию, не отвлекаясь на вызванные его бешенством разрушения. Не то, что бы мага это особенно волновало, но тратить свою силу так бездарно, было все-таки жаль. Еще пригодится для уничтожения его врагов. Правда, не всех…
Последняя мысль едва не прорвала искусственное спокойствие старшего жреца, но Мидонг сумел удержать свой гнев в узде. Необходимо было понять, где же он допустил ошибку. Ведь с самого начала план был одобрен не только всеми четырьмя верховными жрецами, но и лично повелителями, пожелавшими помочь своим верным рабам и показавшими из чего можно сделать оружие способное убить даже жриц. И его назначили тем, кто исполнит задуманное тоже единогласно. Так что же случилось? Маг сердито вздохнул и, решив не рисковать своей лабораторией, на случай если опять выйдет из себя и начнет крушить все вокруг, толкнул неприметную дверь и зашел в комнаты, отведенные ему королем для проживания. Как всегда роскошная обстановка его гостиной успокоила темного жреца, наглядно продемонстрировав степень уважения и преклонения Его величества перед его персоной. А точнее степень эффективности наложенного на короля заклятия повиновения, но это Мидонг как обычно упустил из виду.
К тому же во дворце его действительно боялись, уважали и старались угодить во всем, и какая разница, что тому было причиной? Маг задумчиво погладил мягкую ткань безумно дорогого древнего гобелена, на котором жрица Элары доблестно побеждала мерзких темных тварей, и презрительно ухмыльнулся. Ему всегда нравилось обладать тем, что раньше принадлежало его врагам, даже если это было всего лишь изображение древнего сражения. Мысли снова вернулись к неприятному для него предмету, и Мидонг едва сдержался, чтобы не сдернуть гобелен со стены и не изорвать на мелкие кусочки. Вместо этого он пересек гостиную и скрылся в своем кабинете, где ничего уже не могло отвлечь мага от его невеселых размышлений.
А ведь как все начиналось! Жрецы нарадоваться не могли после стольких веков бесконечных поражений, получив помощь повелителей и шанс вернуть свое былое могущество. Ну и отомстить этим обнаглевшим до крайности стервам, именующим себя оружием богинь, естественно! Оружие против них действительно получилось очень сильным, и ему вместе с помощниками без особого труда удалось уничтожить трех мечей богини, заполучив их силу. Правда, потом пришлось пожертвовать одним копьем и младшим жрецом, позволив разъяренным жрицам найти "убийцу". Но иначе они бы не успокоились, продолжая поиски до бесконечности, и это серьезно помешало бы его планам. Да и жертва была не такой уж серьезной, кто их считает этих младших жрецов?