Обычная злая сказка
Шрифт:
Жрица криво усмехнулась, обнаружив, что как только она вспоминала о своих обязанностях, головокружение прошло, как по волшебству и с горькой иронией констатировала, что железный организм меча богини явно не приспособлен к таким изыскам как обмороки от нервного потрясения, а все неприятные ощущения - это не более чем последствия жуткой усталости. Еще никогда она так сильно не выкладывалась в бою, ну если не считать встречи с излишне любопытной тварью в Сверенном лесу и охотником на жриц на торговом тракте, которые тоже, кстати, привели к потере сознания.
Девушка зашагала через поле боя к палаткам, к которым сносили раненых, едко комментируя про
Снеаре понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, как она ошибалась, считая поле боя самым страшным своим кошмаром. Лазарет оказался гораздо хуже. Стоны и крики раненных в замкнутом пространстве палаток звучали уже совсем жутко, запах крови и боли сводил с ума, а требовалось еще осматривать пострадавших, накладывать швы и повязки. Но самым невыносимым было находиться среди смертельно раненных. Их следовало как можно скорее исцелять силой богини, но жриц способных на это было всего двое, а людей, нуждающихся в помощи, гораздо больше. Девушка не сомневалась, что навсегда запомнит крики и мольбы о помощи. Солдаты из последних сил протягивали к ним руки и умирали потому, что целительницы просто физически не успевали до них добраться. Все-таки любое лечение даже божественно требовало времени, а у этих несчастных как раз его и не было.
И даже боль от применения силы богини Эналы, не идущая ни в какое сравнение с тем, что жрица испытывала, сражаясь на поле боя, используя силу меча богини, не могла подавить муку, поднимающуюся у нее в душе при виде умирающих на ее глазах солдат и собственной беспомощности что-либо изменить. Каждое исцеление даже для нее, привыкшей к постоянной боли во всем теле, становилось пыткой особенно после изнурительного сражения, но Снеара упрямо, раз за разом прикасалась к умирающим людям, направляя в изломанное истерзанное тело силу богини. Иногда это длилось очень долго, но бывало для того, чтобы спасти чью-то жизнь требовалось залечить не такую уж и большую рану. От этого становилось хуже всего. Осознавать от какой малости иногда зависит жизнь или смерть.
В конце концов все слилось в какой-то бесконечный мутный круговорот: обжигающая раскаленными кинжалами боль, крики раненых, очередной солдат перед ней и ставшее уже привычным усилие не показать своего ужаса при виде новых увечий. А поверх всего этого смертельная усталость, которой мешала поддаться только сила воли или может быть ослиное упрямство, как эту черту характера Снеары называла мать. Девушка уже не соображала, во сне все это происходит или наяву. И только когда Синала железным голосом так непохожим на ее обычный мягкий тон приказала ей убираться из лазарета, вылечить свои собственные раны и выспаться, наконец, она словно очнулась.
Окинув взглядом палатку и убедившись, что раненых, которым нужно немедленное исцеление, осталось не так много и старшая жрица вполне справится с ними сама, Снеара вежливо кивнула в ответ на ее требование, не понимая, почему наставница так на нее злится, и нетвердой походкой направилась к выходу. Старательно обходя тюфяки, на которых лежали солдаты, опасаясь, что координация движений ее все-таки подведет, и она свалится на кого-нибудь
Свежий воздух заставил жрицу на мгновение замереть, глубоко вдыхая ночную прохладу. Оказалось, что пока она возилась с раненными, наступила уже глубокая ночь и все солдаты, которым посчастливилось не пострадать серьезно в утреннем сражении, уже давно спят, набираясь сил перед завтрашним походом. Снеара потерла слезящиеся от усталости глаза, как-то вяло удивилась тому, что пока она находилась в палатке, то почему-то не обращала внимания на жуткий запах, царивший внутри, а теперь не может без отвращения вспомнить эту непередаваемую смесь ароматов. И задумалась над немаловажным вопросом: где именно ей следует выспаться, выполняя распоряжение своей учительницы?
Кто-то осторожно тронул ее за плечо, и жрица едва сдержалась, чтобы не развернуться, выхватывая меч. В конце концов, вряд ли враг, собирающийся ее убить, исхитрился подкрасться к ней так, чтобы она ничего не заметила, а потом по какой-то причине привлек ее внимание к своей персоне. Тихий голос, раздавшийся у нее над ухом, подтвердил ее умозаключения:
– Идите за мной, госпожа.
– Жрица молча кивнула, и устало поплелась следом за торопливо семенящим впереди нее слугой. Она прекрасно знала этого неприметного спокойного человека, которого дядя приставил к Литари в качестве доверенного лица. Почему-то было очень приятно сознавать, что даже после первого в своей жизни боя принц все-таки вспомнил о ней и счел нужным позаботиться об ее удобстве.
К счастью девушке не пришлось слишком далеко идти, шагах в двадцати от лазарета была установлена небольшая палатка, куда слуга и пригласил ее войти. Проскользнув внутрь, Снеара не могла сдержать улыбки, все вещи, находившиеся на этом маленьком пространстве, отчетливо свидетельствовали о том, насколько разными были люди удосужившиеся проявить о ней заботу. Тощий походный тюфяк с небрежно брошенным поверх него тонким одеялом недвусмысленно намекали, что Тенира все-таки пришла к выводу, что ее ученица в данный момент нуждается во сне. А стоящий на складном столике поднос с едой ненавязчиво демонстрировал, что Литари посчитал нужным проследить за ее питанием. Такие блюда для простых солдат не готовили. И самое главное - большой кувшин с водой у кровати, круглая бадья с низкими бортиками, используемая в дороге вместо ванны, и местный заменитель мыла. Наконец-то, она сможет смыть с себя грязь и кровь!
Кивком поблагодарив слугу, девушка с тихим вздохом облегчения опустилась на жесткий тюфяк, только сейчас понимая, что боль во всем теле у нее не только из-за постоянной борьбы внутри нее двух сил, а еще и от многочисленных неопасных, но все-таки неприятных ран. Впрочем, философски напомнила себе молодая жрица, стягивая с себя кольчугу и пропотевшую под ней тунику, для меча богини любые раны не опасны. И иногда подобное положение дел бывает кстати. Девушка первым делом привела себя в порядок, с удовольствием помывшись после изнурительного дня, и обратила свое внимание на еду. Вцепившись зубами в ароматное творение поваров принца, Снеара налила себе из стоящего на столике кувшина воды, и наконец-то расслабилась. С внезапно проснувшимся аппетитом она уничтожила все, что ей оставили в качестве то ли позднего ужина то ли раннего завтрака и, удовлетворенно вздохнув, растянулась на своей походной постели. Сейчас даже не прекращающаяся боль во всем теле не могла помешать жрице заснуть и как следует выспаться.