Обыкновенные неприятности
Шрифт:
– Я те голову оторву, - шипел первый силач в школе, Шурка Соколов.
– Только попробуй, - гудит молчун Витька Петров, - дотронься.
Ко мне повернулась девочка Аня с передней парты.
– Вишь, что творят?
– Чего это они?
– Светку не поделили?
– Как это? Это что, моя соседка?
– Ну, да. Вчера обещала им обоим свидание вечером и не пришла ни к тому, ни к другому.
Ребята уже начали толкаться и в воздухе запахло крепкими выражениями и дракой, но тут в класс вошла моя соседка. Девочка смело прошла между
– Привет, Коля.
– Привет.
В классе наступила тишина. Шурка подскочил к нам.
– Свет, куда ты делась?
– Заболела.
– Я так и думал, - прогудел Петров и пошел к своей парте.
– Простудилась что ли?
– не унимается Шурка.
– Пусть будет так. Слушай, Шура, у меня сегодня нет настроения говорить. Отвали пока.
Соколов послушно поплелся к своей парте. В конце первого урока, Светка вдруг прошептала мне.
– Ты сегодня не можешь часов в шесть вечера зайти к нам.
– Марки будем смотреть?
– Нет... Там увидишь. Мама очень просила.
– Хорошо.
У дома Светки стоит черная "Волга". Я захожу в комнату и вижу двух незнакомых пожилых людей, одетых, в непривычно для жителей поселка, черные смокинги. Оба сидят на диване и с любопытством смотрят на меня. Светина мама и сама Светка сидят на стульях за столом.
– Можно?
– Заходи, Коля, - кивает головой мать Светы.
– Вот о нем я говорила вам, -обращается она к незнакомцам.
– Здравствуйте, - я вошел и робко прижался спиной к дверям.
Незнакомцы в ответ закивали головами.
– Здравствуй.
– Коля, - начала Светина мама, - ты меня извини, но я пригласила сюда своих друзей, чтобы они послушали как ты поешь.
– Но я же...
– Я тебя прошу, спой пожалуйста.
Светка смотрит на меня молящим взглядом.
– Хорошо.
Все оживают.
– Ну что же, время у нас мало, Лидуша, посмотрим, что ты нам за чудо собиралась представить, - говорит самый старший из гостей.
– Валерий садись за пианино, подыграй молодому человеку.
Мужчина подходит к пианино, задирает фалды смокинга и удобно усаживается за стул.
– Коля, - говорит мне Лидуша, - подойди сюда, спой нам Санту, как вчера.
Я неуверенно подхожу к пианино и стараюсь не смотреть на людей. Валерий заиграл первые аккорды, я закрыл глаза и запел... Вот оно чудо перевоплощения, я опять в какой-то теплой стране, но здесь не море, а что то похожее на церковь и страдающий бог на кресте, забыл о боли и слушает мягкие звуки плывущие от всего сердца.
Кончилась песня, стало тихо. Я смотрю на них и не понимаю, почему они так озабоченно смотрят на меня.
– А что ты еще можешь?
– вдруг тихо спросил старший гость.
– Много чего. Арию Ленского например, потом... Аллелую, еще много арий, только на их языках.
– Он вчера спел мне Вернись в Сорренто, чисто по-итальянски, - говорит Светина мама.
– И от куда вы знаете все эти арии?
– не унимается гость.
– Так по радио. Я слушал радио и выучил все песни...
– Я узнала, - говорит Светина мама, - он несколько месяцев лежал в больнице и кроме радио там ничего не слышал.
– Ладно, спойте, молодой человек, песню - Вернись в Сорренто.
Опять заиграл на пианино Валерий и я начал петь... И все же со мной что то не то. С первыми звуками исчезает реальный мир, я где-то там..., в непонятных местах, где все красиво и прекрасно. Здесь все, море, катера, красивые девушки и тоска по настоящей любви. Пропали последние звуки и я просыпаюсь, вижу, что-то не то... опять молчат.
– Я еще могу, вот эту...
Затянул, как мне объяснило радио, отрывок из чего то, композитора со смешной фамилией - Лист. Правда там пел тонкий женский голос, но для меня это не имело значения... Робкий, переливающийся голос вел меня по аллеям парка, желтые листья клена, раскачиваясь, медленно плыли по воздуху, приближаясь к земле и только тоска разрывала сердце, может по любимому человеку, а может от одиночества... Кончил последние аккорды, переливом голоса...
После минутного молчания, Валерий вдруг сказал первую фразу.
– Юрий Иванович, я не нашел ни единой ошибки.
– Не ошибках дело. Здесь какое то колдовство. Я не понимаю, что происходит, но такое ощущение будь-то мы в волшебном замке. Так нормальные люди е поют.
– он как то ушел в себя т вдруг обратился к Светиной мама.
– Он же даже нотной грамоты не знает. Так, Лидуша?
– Так.
– Вот видишь, а Листа спел на одном слухе. Я думаю что на сегодня хватит, нам еще в город возвращаться. Ты не зря сорвала нас с концерта, Лидуша, не зря...
– Может поедите?
– Нет, нет. Собирайся, Валерий, поехали, до города долго добираться.
– А что же с ним?
– женщина кивает на меня.
– Его надо убирать от сюда. Как можно быстрей направить в музыкальную школу, консерваторию, куда угодно, только чтобы не гнил здесь. Сколько тебе лет?
– вдруг обратился он ко мне.
– Шестнадцать.
– Странно. По идее голос должен изменится, а он поет как... будь-то уже переболел... Раньше пел?
– Нет.
– Совсем удивительно. До свидания, Лидуша. Светочка, пока, ты уж такая стала большой, красивой, видно скоро выйдешь за муж.
– Побойся Бога, Юра, - возмутилась мать Светки.
– Ладно, ладно. До свидания, молодой человек, думаю, что мы еще с вами встретимся.
Гости уходят, Светина мать села на диван и задумалась. Дочка тоже присела к ней и смотрит на меня внимательным взглядом.
– Коля, - вдруг говорит мне женщина, - тебе надо учиться музыкальной грамоте. Если хочешь, я тебе помогу. Мы будем заниматься... вот здесь... дома.
– Я... не знаю.
– Ну чего ты, Колька, - вступает в разговор Света, - соглашайся. Я с тобой помимо этого буду заниматься по всем школьным предметам. Ты так отстал за время болезни, что без посторонней помощи просто не осилишь программу.