Обыкновенные неприятности
Шрифт:
– Девочки, хватит, - она бесцеремонно растолкала всех.
– Коля, выйди на улицу, там попрощайся с гостями, которые ради тебя приехали к нам в поселок. Кратко, я тоже хочу выразить свое отношение к тому, что услышала. Я поражена, ты достал меня до сердца, пришлось даже всплакнуть. Давай теперь иди, да оденься потеплее, а вы, красавицы, куда? Коле надо простится с гостями, а вы то причем.
Своим крупным телом она почти останавливает разочарованную девичью толпу. Света толкает меня к выходу.
–
На улице очень холодно. У больших глыб снежного вала, вывороченного грейдером, стояли несколько легковых машин. Я прощаюсь с каждым гостем за руку. Алла Васильевна, похлопала пальцами по моей щеке.
– Вот что, мальчик, приезжай обязательно в город. Я жду. А вы, милочка, - обратилась тут она к Светиной маме, - сделайте все, чтобы дать ему азы музыкальной грамоты, а также подготовьте родителей, чтобы не препятствовали выезду.
– Постараюсь, Алла Васильевна.
– Ну и хорошо. Георгий ты где? Уже в машине? Поехали.
Гости разъезжаются. Светина мама ежится от холода.
– Света, ты останешься на танцах?
– Да, мам.
– Я, пожалуй пойду домой. Постарайся не приходить поздно.
Женщина идет по заснеженной улице и только ее силуэт исчезает за углом дома, Светка толкнула меня в плечо.
– Колька, может не пойдем на танцы, пошли куда-нибудь.
Я уже получил поцелуй этой удивительной девчонки и теперь в преддверии новых событий, киваю головой.
– Пошли, только холодно... Постой, а может ко мне, мама во вторую смену...
– Когда она приходит?
– В одиннадцать.
Это был потрясающий вечер. Мы целовались на диване. Она мужественно вытерпела, когда ее крепко обнимал или мял крепкое девичье тело. Выдержала и тот момент, когда оголил ей грудь и нежно целовал ее в светлый бугорок. Встряхнулась Светка лишь тогда, когда ходики отстучали половину одиннадцатого.
– Коля, мне пора домой. Сейчас твоя мама придет.
– Ну еще десять минут.
– Нет, уже очень поздно, мама рассердится и потом, я плохо выгляжу, надо еще успеть привести себя в порядок.
Девочка решительно отталкивает меня и начинает натягивать бюстгальтер.
Я проводил Светку до дома и пошел обратно в свою хату. Мама уже дома, она не спала, сидела за столом в горнице, в ночной рубашке, прикрывшись пледом.
– Как вечер?
– спросила она.
– Нормально.
– Говорят, ты сегодня удивительно пел.
– Да, мама, но кто говорил, ты же была на работе.
– Встретила соседку, что была на концерте. Что же нам делать дальше, сынок?
– Ты о чем, мама?
– Мне предлагают отправить тебя в город, учится.
– Может так и надо...
– Не знаю. Ты приедешь, в незнакомый город, к незнакомым людям, будешь долго ко всему привыкать...
– Эти мужчины и женщины, что приезжали меня слушать, говорили, что мне будут предоставлены все условия.
– Это другая жизнь, то что они говорили, на самом деле не все будет так.
– Ты хочешь сказать, что меня не выучат ни чему?
– Нет, я думаю, что может быть чему - нибудь и научат, но... голос может быть невечным. Наш доктор говорил мне, что в дальнейшем твое здоровье может пошатнуться, если ты не будешь соблюдать режим и беречь себя.
– Ты что-нибудь знаешь? Что же все таки предсказал доктор?
– Это знает только бог. Увы, доктор сделал все что мог, дальше...
– Может мы будем надеяться на лучшее.
– Может будем.
– Тогда я поеду?
– Хорошо, доживем до лета, там посмотрим.
На следующий день у школы меня встретил Шурка Соколов.
– Колька, привет, - поздоровался он.
– Привет, Шура.
– Это... Знаешь, что... Ты прости меня, за то что тогда... Ну в общем, давай мир...
– Давай.
Мы пожали друг другу руки.
– Если кто к тебе теперь полезет, ты мне только намекни, я шею быстро сверну.
– Спасибо, Шура, я и сам могу за себя постоять.
– Все равно, если надо, помогу. Я ведь что, Светка красивая девчонка, но раз выбрала тебя, значит тому и быть.
– Хорошо, Шура, ты сильный мужик.
Я почувствовал, как изменила свое мнение школа обо мне. Учителя стали ласковее и добрее, у девчонок я был кумиром, у парней появилось больше зависти и уважения. Светка после этого нового года, как то стала взрослей. Она по прежнему, серьезно занималась со мной по школьной программе, но уединятся мы стали реже. Зато Светина мама драла с меня десять шкур за нотную грамоту и пожалуй, благодаря ей, я мог петь по нотам.
– Коля, - говорила она, - у тебя божий дар не только с голосом, правильным дыханием, но с твоей памятью и слухом. Я просто поражаюсь, как ты можешь с первого раза запомнить слова и музыку.
– Я и сам не знаю. Дед Филипп, что жил здесь раньше, говорил мне, что были в войну точно такие же случаи. Один такой, как он помнит, это было с гранатой, она разорвалась рядом с парнем. Ни осколочком не задело бедолагу, даже не контузило, зато после этого взрыва он не мог заснуть. До конца своей жизни так и не спал. Может я тоже получил какое то отклонение.
– Может быть. Я тебе советую, как приедешь в город, сходи к врачу, пусть тебя посмотрит.
– Хорошо.
– А теперь пойдем дальше, ты сейчас по нотам, без музыки, спой русскую народную песнь про горе - горькое, которое шлялось по свету, - она вдруг улыбнулась мне.
– На ноты. Давай.