ОБЖ, или Ошибки юности
Шрифт:
– А гарнир?
– Свежие овощи, – так же лаконично ответила Марина.
– Хм! – хмыкнул шатен в замшевом пиджаке. Теперь Марина его рассмотрела: одет с иголочки. – Значит, овощи. – Он опять посмотрел на Марину пронзительным взглядом. – Но ведь овощи я уже заказал, в салате. Зачем же мне еще?
Марина молчала. Просто садист какой-то!
Он ей уже не нравился… Или нравился еще больше?.. Пойди разберись, когда на тебя все время смотрят.
– А вам что больше нравится? Жаркое или куриное
– Жаркое.
– Тогда я возьму его.
– Слава богу, – процедила Марина.
– Что, простите?
– Ничего, я слушаю.
– Значит, так: жаркое в горшочке, салат из овощей, жульен, кофе черный.
Он молча смотрел на нее, продолжая держать меню открытым.
– Все? – спросила Марина, окончательно потеряв терпение.
– А вы можете мне еще что-нибудь предложить?
– Фирменное мороженое.
– Десерт не нужен. Сладкое расслабляет. – Парень –захлопнул меню и положил его на стол. – Жаркое придется подождать, – предупредила Марина.
– Сколько?
– Минут двадцать.
– А курицу?
– Тоже.
Парень ослепил ее белозубой улыбкой.
– Ничего, я никуда не тороплюсь. Пусть будет жаркое.
В подтверждении своих слов он развернул салфетку и бросил ее себе на колени.
Марина приказала себе: «Иди!» – и пошла, механически переставляя ноги в обтягивающих джинсах. Она чувствовала, как ее спину буравит насмешливый взгляд.
– Ну как? – возбужденно поинтересовалась Лена.
– Жаркое, жульен, салат из свежих овощей…
– Да подожди ты, я не об этом. Как он тебе? – Ленка перегнулась через стойку, чтобы еще раз «заценить» шатена, уткнувшегося в какой-то журнал.
– Никак! Бывают же такие зануды! – взорвалась Марина. – То про жаркое расскажи, то про курицу, то хочу овощи, то не хочу…
Ленка заливисто рассмеялась:
– Дурочка, он тебя «клеил» самым бессовестным образом! А ты и не поняла.
– Да? – Марина прижала руки к груди, стараясь унять бестолковое сердце, и торопливо взглянула на шатена. – Ты думаешь?
– Я знаю. Вот что. Я тебе завтра принесу книжку «Искусство флирта», почитай на досуге, – сказала Лена и пошла заниматься горячим.
«Клеился» этот шатен к Марине или не «клеился», так и осталось невыясненным, потому что он поел, расплатился и ушел себе восвояси. А Марина дождалась, когда ее сменит Таня, и пошла домой. По пути ей на глаза попались Лиза Кукушкина и ее симпатичный Кирилл. Целовались, голубки, никого не замечая: Марина прошла мимо, только подумала: «Значит, интервью у этого странного Кости прошло нормально».
– Бабуля, кто дома? – закричала Марина с порога. В ней била ключом нерастраченная энергия.
– Тише ты! – цыкнула на нее Генриетта Амаровна. –
Марина опешила:
– Когда это она успела?
– Я приехала в восемь,– тихо рассказывала бабушка, – а она лежит вся красная: лицо в пятнах, глаза блестят. Слава богу, температуры нет.
– Может, у нее краснуха? – спросила Марина, рассуждая сама с собой: отчего это лицо у сестры красное и в пятнах?
– А что, у вас краснуха в школе объявилась? – заволновалась бабушка, бывший педагог.
– Нет. Это я так, выдвинула предположение, – ответила Марина, приводя себя в порядок возле зеркала.
– Завтра утром вызову врача. А ты как себя чувствуешь?
– Замечательно.
– Есть будешь?
Марина схватилась рукой за живот.
– Ты что! Меняв кафе обкормили..
– Ну-ну. Так, глядишь, и поправишься. А то одна кожа да кости.
Ну глупости говорит, бабуля! Она и Юльке это твердит. А они обе совершенно нормальные. Нет Юлька заболела! Марина собралась к ней заглянуть, но перед этим спросила у бабушки:
– А родители приходили?
– У Александра Ивановича ночное дежурство в клинике, а мама заходила. Посидела с Юлей, а потом ушла писать реферат какой-то, сказала, что ночевать придет к нам.
Удобно иметь две квартиры в одном подъезде. Даже сапоги с курткой надевать не надо, можно в тапочках и халате бегать среди зимы с пятого этажа на второй и обратно…
– Юль, ты спишь? – шепотом спросила Марина, входя в их общую комнату. Вдруг и правда спит?
Юлька откинула с головы одеяло.
– Нет, не сплю.
– Как ты?
– Нормально. Я не больна. – Юля поправила светлые длинные пряди, лезшие в глаза. – И никакая у меня не краснуха..
– А что же?
– Душевная травма!
– С Ежовым поссорились! – понимающе усмехнулась Марина, присаживаясь на свою кровать.
В комнате девчат все было продумано до мелочей. Сами старались создать себе комфорт и уют. Одинаковые односпальные кровати, на тумбочках лампы с шелковыми абажурами. Два письменных стола с книжными полками над ними. На подоконнике разноцветные фиалки в горшках. А вдоль одной из стен – огромный зеркальный шкаф-купе. Красота! Можно смотреться него, сколько душе угодно.
– Кстати, о душе. Судя по твоему печальному виду, – сказала Марина, пытаясь разговорить сестру-подругу, – поссорились всерьез и надолго.
– Хуже. Навсегда!
– Да ну?
Юля заплакала – горько, беззвучно. И от этого Марине расхотелось ее укорять: вот, мол, предупреждала я тебя, что он неблагодарный тип, а ты не слушала. Какие уж тут упреки, тут утешать нужно.
– Может, еще помиритесь, – сказала она, пересаживаясь к Юле в ноги. – В жизни без ссор не бывает, верно, Юль?