Очаги ярости
Шрифт:
Мертвецов там в гробах сколько угодно осталось. Хоть вытягивай их оттуда, хоть не тронь. Нет, ну сами уже не выйдут. А вы в курсе, кто в том виноват — Гильденстерн!
Потому ты хоть слушай, хоть нет, а я продолжаю.
Он, в-седьмых, обокрал и убил верховного бишопа. И паломников к новому Храму всех погубил. Но Асмодей — он всё видит! Он всё слышит и носом чует! Он всегда замечает, когда на ладонях кровь! И ни за что не попустит убийство своих адептов.
Он, в-восьмых, обольстил наш посёлок. Из-за него больше Новый Зеон не свят. Верным адептам приходится скорбно таиться от Пита-отступника и скрывать почитание
Он, в-девятых, сбежал из Зеона. И сидит в Бабилоне, будто не при делах. Он надеется, что Асмодей далеко, но у господа длинные руки. А у каждой руки есть угодное господу имя, братское имя.
Я вот тоже рука, моё имя Бартоломей. Я рука трудовая, мне надо уже работать, убивать нечестивца оружием. Кто сковал меня, тот рискует, сильно рискует, потому что, как я говорил, призревает за мной Асмодей. Если меня немедленно освободят и вернут мне нож, в этом случае Асмодей будет не сильно гневаться, а кого-то накажет и остальных простит.
Вывод отсюда один: ну-ка, освобождайте!
Почему у меня на руках до сих пор браслеты? Это отъявленное непочтение к брату Бартоломею из Асмодеева Воинства! За непочтение сам Асмодей будет карать, непочтение — зло!
И сразу по морде? Эй, да ведь это же глупо!
Вдруг разбудишь во мне опасный очаг ярости?!
Ладно, ты парень бесстрашный, сдохнуть тебе нипочём… Но Асмодей — он умеет быть и благодарным! Если кто-то из вас мне поможет в освобождении и в исполнении миссии… А той миссии — да всего ничего: порешить врага-Гильденстерна… То тогда наш господь наставит на вас рога не отмщенья, а изобилия.
И посёлок ваш, Бабилон, чудно преобразится. В знак грядущего счастья я готов даровать ему томос. Он позволит вам здесь выбирать своего верховного бишопа на правах бишопата дочерней церкви Зеона!
Ай!
Ну за что вы опять праведника по почкам?
Ведь Гильденстерн — он самим вам богопротивен!
Интерлюдия 1. Нелепые сбивки
(мыслит некто в библиотеке Башни Учёных, элитный квартал, Новый Бабилон)
1
Лишь закроешь глаза, мимо топают мёртвые.
Вроде будильника для твоего интеллекта.
«В пятницу будет собрание», пообещал Родригес. И понадеялся на одного тебя. Быть тебе мозгом следственной операции.
Что ж, раз такое дело, возьмёмся теперь за неё, за проблему зомби.
Нет, не теперь. Ещё далеко до пятницы.
А Бенито каков молодец! Он поставил задание так, как умеет, наверное, только он: позаботившись и о том, чтобы тебя оно развивало.
Не как у Флетчера с теми дурацкими хвандехварами. Там было что — спекуляция на крайне бедственном положении новичка, беззастенчивая манипуляция с твёрдым решением кинуть.
Честность — политика лучшая, что и говорить. Вот сейчас из-за доброго отношения и анализ проблем зомбаков пойдёт, как по маслу…
Нет, не то чтобы прямо сейчас. Но непременно пойдёт. Вот как только тебя посетит вдохновение. Ну, до пятницы-то посетит… Чтобы его приблизить, был бы смысл завершить основные задачи, те что были недавно начаты, но к финалу пока не пришли.
Навести
Что поделаешь, если твой ум работает так? Это не зло и не благо, это его природа. В ней спонтанность идей доминирует над дисциплиной.
Или так: дисциплина прошлого дела требует к себе уважения.
2
Дело прошлое, а не бросишь. Наскоро дочитай сидский источник «Магический Альманах». Толку с такого быстрого чтения очень-очень немного, просто процесс, прерванный откровенно, на тебя сильнее обидится.
«…В эту пору получено новое скучное дело…» — ахха-ха, сидский маг до сих пор пытается что-то жёлчно предвосхищать. Не старайся, приятель, читатель уже спешит. Он заметит твою проницательность, но не оценит!
…Что, и всё?..
Текст обрывается. Прежде была бы досада. Но не сейчас: как-никак, сэкономлено несколько нужных часов, чтобы успеть вдохнуть новую жизнь в проблематику зомби.
Сэкономлено? Как бы не так! Твоя мысль ещё бродит в строчках.
Кстати, неясно, оборван ли сам источник, или профессор Шлик резко прервал работу над этой копией. Больше похоже на то, что иную задачу получил сидский автор — «…скучное дело с выставлением сторожа…» на последней странице говорит само за себя. Впрочем, нельзя исключать и того, что у бедного Шлика отобрали оригинал. Отобрали затем, чтобы выставить на продажу, а она лимитирует время на изучение расписанием автоматических рейсов грузовозов с Эр-Мангали.
Между прочим, Шлик трудится здесь же, в Башне Учёных, можно долго не думать, а прямо спросить у него. Жаль, что желание спрашивать пропадает, стоет обдумать ответный вопрос профессора. Въедливый Шлик непременно же спросит: «Почему это так интересно?». Вот попробуй тогда извернись, объясняя читательский интерес, необычный для ксенозоолога.
Да какой может быть интерес у человека без имени?
3
Что без имени, это точно. Вот сейчас из различных украденных на горнорудной планете связей, вещей и идей имя кажется чуть ли не главной потерей. Что случилось? Поди, до сих пор это было не так уж принципиально… А, ну да, он-то стал теперь полноправным насельником Башни. Полноправным, что значит: он вхож и в библиотеку, и в хранилище артефактов, и в ксеноархив. В те локации, доверху полные концентрированной фактологии, что имеют большое значение для любого ксеноисторика. Для любого, кто делает имя в науке и готов его поддержать написанием реферируемых статей.
Имя в науке ты тоже себе сложил. А оно и пропало. Вместе с большими проблемами, это да. Вместе с билетом в миры труполикой смерти. Но безымянность больше не кажется приобретением. Кажется пропастью между чужих личин. Среди них есть личина, что прежде была твоей, Но и она не намного тебе роднее.
Да. Если её на себя не надеть…
…то никогда не внести и вклада в науку. В личную разве копилку бесценного опыта.
4
Разволновался. Настроение тут же сбилось — из-за того, что уже не судьба остро оттачивать ум в мире ценных научных памятников, а вместо них миру нужен анализ зомби, примитивнейших из существ.