Очарованная вдова
Шрифт:
Тутошний пейзаж мог быть привлекателен лишь для любителей городского экстрима и всяческих почитателей индустриальных ландшафтов. Большинство домов еще не было достроено. Там и тут возвышались бетонные конструкции, о назначении которых Артем даже не догадывался, да и не стремился к этому.
Предупредительные ленты беспомощно ограждали котлован, из которого торчала арматура. Если бы кто-то оказался поблизости и по некой случайности оступился, то ленточка ничем не смогла бы ему помочь. Видимо, она и не была рассчитана на это. Ее повесили лишь для проформы, мало заботясь о безопасности всяческих заблудших овечек. Вряд ли кто-либо из должностных лиц, ответственных за технику безопасности, мог предполагать, что на стройке в ночное время будут совершаться прогулки. Если таковое и предполагалось, то с вероятностью не более одного процента.
Зато рядом с котлованом на временном деревянном столбе висел фонарь. В радиусе ста метров это был единственный источник света. Фонарь покачивался на ветру. Луч, разрезавший тьму, постоянно дергался, но небольшой фрагмент предупредительной ленты в любом случае оставался выхваченным из мрака. Вокруг лампы невероятным роем вилась мошкара и билась о ее стекло.
Казалось, что вокруг не было ни души. По крайней мере, ничего, что свидетельствовало бы о присутствии здесь людей, рядом не замечалось.
Единственным исключением в этом смысле был вагончик то ли строителей, то ли сторожа, стоявший на другом конце котлована. Вот там окошко светилось отблеском экрана работающего телевизора, слышались очень приглушенные звуки, обрывки реплик героев какого-то фильма. Кто находился внутри и сколько именно человек, сказать было невозможно.
Впрочем, Бренер опять-таки не придавал этому никакого значения. Для него и котлован, и деревянный столб, и вагончик были всего лишь антуражем, декорацией скорой важной встречи. Ее ход и результаты — вот что занимало его мысли больше всего.
Заезжая на территорию недостроенного жилого комплекса, продюсер все же постарался быть внимательным. На въезде он остановил машину, вышел из нее и прошелся пешком, чтобы рассмотреть особенности двора. Лишь когда это было сделано, Артем вернулся к автомобилю, сел за руль и, не включая фар, двинулся в один из самых затемненных участков двора. Там он заглушил двигатель, вышел наружу, осторожно прикрыл дверцу. Продюсер в очередной раз осмотрелся, убедился в том, что все в порядке, тем не менее опасливо поежился. К этому располагала сама здешняя атмосфера — ночь, одинокий фонарь, серые громадины недостроенных многоэтажек, легкий ветерок.
Чтобы унять дрожь, Артем решил пройтись по ближайшим окрестностям. Заодно можно было лишний раз проверить, не затаилась ли где-то опасность. Но сколько он ни ходил, сколько ни пытался высмотреть что-нибудь во мраке, итог был один и тот же.
Ничего подозрительного продюсер не заметил. Разве только кота, который резво пробежал со стороны котлована и шмыгнул в дверной проем подъезда. Артем дернулся, немного испугавшись, но вскоре забыл об этом. Он прошелся вдоль котлована, не доходя до фонарного столба, развернулся и направился обратно к машине.
Теперь оставалось лишь ждать, когда прибудет тот человек, который назначил встречу, и верить, что она пройдет и закончится хорошо. Ночной воздух на самом деле не был таким уж прохладным, как это казалось Бренеру. Однако его с каждой секундой все больше и больше пробивало на дрожь. Он убеждал себя, что это именно от холода, но никак не от страха. В том, что он боится, продюсер не хотел признаваться даже самому себе. Пусть и мысленно.
— Как же холодно! — вполголоса проговорил он, открыл дверцу машины, достал из салона легкую куртку и немедленно накинул ее на себя.
Сила самовнушения, черт бы ее побрал!
Артем стоял и гадал о появлении того человека, который назначил ему встречу в этом странном месте. Однако сколько он ни пытался представить себе, откуда именно появится автомобиль, в конечном счете угадать не сумел. Все его варианты оказались ошибочными.
Машина подъехала с тыльной стороны, через узкий прогал, который продюсер даже и не заметил из-за темноты. Вот тебе и осмотр окрестностей!
Крутой внедорожник трижды мигнул фарами. Артем двинулся к прибывшему авто, стараясь идти как можно более уверенно. Сделать это было не так уж и просто по причине все того же холода, пронизавшего изнутри все тело продюсера.
Он все-таки кое-как доплелся до джипа, шмыгнул в салон и сел прямо за водителем. Лица человека, с которым была назначена встреча, Бренер в те минуты не видел. Впрочем, он его и так прекрасно знал. Так что ни темнота, ни расположение за спиной важной персоны не мешали ему начать разговор.
Точнее сказать, разговор начал не продюсер, а хозяин внедорожника. Артему с первых же его слов была отведена роль губки, которая должна была впитывать все то, что скажет этот по-настоящему авторитетный и серьезный человек.
Тот говорил веско и жестко. Каждая его фраза звучала будто приговор, окончательный и не подлежащий обжалованию.
Бренеру, видавшему самые разные виды, сейчас приходилось довольно туго. Он понимал, что равноправных переговоров здесь нет и, скорее всего, быть не может.
Да, скорее всего. Продюсер все-таки оставлял некий маленький процент вероятности того, что к его собственным словам здесь могут прислушаться. Принцип «А чем черт не шутит!» не так уж и редко срабатывал в его профессиональной практике. Причем в самых непростых ситуациях. Почему же он не мог подействовать в ходе этих, с позволения сказать, переговоров? Надежда умирает последней. Впрочем, при том потоке негатива, который хлынул из уст властного собеседника, сохранить эту самую надежду было ой как непросто.
— Так что же это получается, дорогой господин-товарищ? — с невероятной каменностью в голосе вопрошал авторитет. — Ты решил затеять на чужом поле свою собственную игру, не так ли? Вот так вот пришел, принес свои мячи и начал гонять туда-сюда без спросу. Наверное, ты думаешь, что это нормально, вполне приемлемо, что запросто можно катать свой поганый мяч по чужому полю. Черт возьми, неужели ты не понимаешь, в чем кроется твоя ошибка? Ты такой наивный простачок или чересчур хитро выделан? Я всегда думал, что тебе хватает взвешенности и рассудительности. Но то, что ты затеял, это ведь ни в какие ворота не лезет. Твоя ошибка в том, что ты забыл что-то очень важное. Ты конкретно попутал рамсы, влез туда, куда тебе соваться было противопоказано. Я не пойму, на что ты надеялся, курва? Думал, что никто ничего не узнает? Рассчитывал, что тайное не станет явным? Черта с два. Ты ошибся. На этом поле идут совсем другие игры. Вмешательство в них чревато ой какими последствиями. Ты считал, что сунешь сюда свой мохнатый хоботок, насосешься медку и будешь сыт до гробовой доски? А ты подумал о том, что этим медком можно захлебнуться? Или утонуть в своей собственной кровавой отрыжке? Елки-палки, откуда такая беспечность?! Ты же не желторотый юнец, в конце-то концов! Ты ведь многое на своем веку успел повидать. Неужели жизнь тебя так ничему и не научила? Выходит, этим придется заняться мне? Тратить свое драгоценное время на то, чтобы образумить какого-то зарвавшегося продюсера? Это вообще слыханное ли дело?!