Очарованная вдова
Шрифт:
Артем напряженно слушал. От всего того, что сейчас прозвучало, ему вдруг стало невероятно душно. Крупные капли пота проступили у него на лбу, мелкие появились над верхней губой. Он машинально смахнул их рукой.
Все, что услышал продюсер, было сказано его властным собеседником без всяких шуток, несмотря на образность и даже вычурность подачи. Эта была сплошная стена серьезности, в которой не просматривалось ни одного зазора в виде намека на возможную снисходительность.
Бренер это прекрасно понимал. Его волнение продолжало возрастать. Сердце бешено стучало, вырываясь из груди. Нужно было что-то говорить, представить себя если не хозяином ситуации, то хотя бы не обгадившимся лохом, который не мог ничего сказать в ответ на подобный наезд.
Но как это можно было сделать? На поминках по Владимиру Тверскому он смог превратить свое поминальное слово в длинную-предлинную речь. Здесь же такого с ходу сделать никак не получалось. Все же простое молчание в данной ситуации было далеко не самым лучшим вариантом поведения. Поэтому продюсер собрался с духом и все-таки решился хоть как-то отреагировать на озвученные претензии.
— Так эта стерва все-таки меня выдала! — вырвалась из его уст фраза, на первый взгляд совершенно беспомощная, похожая на мысли вслух.
На самом деле Артем хотел с ее помощью несколько смягчить настроение собеседника и сместить акценты.
— Она, в отличие от тебя, решила включить здравый смысл, — немедленно последовала реакция человека, сидящего впереди. — Казалось бы, кто она такая! Подобных шлюх хоть пруд пруди. Ан нет, с гонором девка оказалась. Да и с извилиной не только в том самом месте, которое ты наверняка хотел бы увидеть. Поняла, что в крупную игру по твоей вине ввязалась. Той жалкой подачки, которую ты в конце концов решил ей посулить, дамочке явно оказалось мало. Ну а когда ты еще и пригрозил, то она и вовсе утвердилась в правильности своей мысли, взяла и позвонила по-настоящему могущественному человеку. Догадайся с трех раз, кому именно. Да-да, я понял, что ты допетрил. Не утруждай себя. Одним словом, теперь я в курсе всех поганых игр, затеянных тобой. А то мы все смотрели-смотрели и никак не могли понять, что это за херня такая стала твориться. Блондинка, ребенок!.. Все мексиканские сериалы нервно курят в сторонке. Теперь же благодаря этой девахе все стало предельно ясно. В данный момент я могу только напомнить тебе старую добрую поговорку. На хитрую задницу найдется болт с резьбой. Ты что, забыл, кто я такой?
Бренера накрыла очередная волна паники. Перевести стрелки и смягчить настроение авторитета не получилось. Тревожные предчувствия охватили его целиком и полностью. Да, с ним все еще продолжали разговор. Да, ему даже кое-что растолковали. Но все же слова серьезного человека пока не давали ни единого намека на возможность бескровного решения спорного вопроса! Каждая следующая секунда для продюсера могла оказаться последней.
Вид у него был тогда словно у побитого нашкодившего кота, но сдаваться он не собирался. Пока его слушали, Артем пытался дать свои объяснения. Как говорится, попытка — не пытка.
— Да, каюсь, грешен, — заблеял продюсер, демонстрируя полную покорность. — Но вы, как человек сведущий и понимающий, должны войти в мое положение. Ведь не все так просто, как может показаться со стороны. Владимир Тверской, которого я удачно раскрутил, погиб. Безвременно ушел из жизни прямо на пике звездной карьеры. Я все взвесил, прикинул и понял одну вещь, не очень приятную для меня как для продюсера. Я осознал, что сделать еще одну звезду такого же масштаба, как он, мне уже будет не под силу. Как говорили древние мудрецы, нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Я понял это и ужаснулся. Столько сил в его раскрутку было вложено, а тут вдруг конец всему! Вот я поразмыслил и решил забрать лишь то, что мне причитается по праву. Кто бы что ни говорил, сколько бы дифирамбов ни пели таланту Тверского, но звезду из него слепил именно я. Понимаете? Это моя реальная заслуга. Если бы не я, то ничего бы он не добился. Сидел бы Тверской у себя на кухне или в дворике в беседке и бренчал бы на гитарке под пивасик или дешевое винцо. По тихой грусти. Да-да, именно таков и был бы потолок его достижений, если бы за него не взялся я. Да, именно я ишачил на него столько лет и вдруг узнал, что мог бы получать гораздо больше. Что мне как продюсеру на самом деле доставались лишь крошки с барского стола. Как я должен был вести себя после этого? Смириться? Заняться раскруткой каких-нибудь девочек-малолеток, играющих слащавый рок, песенки про маленькие сладенькие яблочки или еще какую-нибудь розовую ваниль? Да, можно было и поступить так. Но на это нужны не только желание, время и силы, но и опять-таки деньги. Конечно, я не самый бедный человек в этой стране, но… В общем, вы сами все понимаете. — Продюсер замолчал и нервно сжал губы, ожидая реакции авторитета.
Однако тот молчал. Он то ли что-то обдумывал, то ли банальным образом затягивал время, нагнетая тем самым атмосферу, и без того изрядно наэлектризованную. Артем ждал, пытался предугадать его решение, мысленно ставил себя на место этого человека. Пока он тщетно занимался такой вот проекцией, собеседник наконец-то отреагировал на все, что с таким надрывом произнес продюсер.
— Ты знаешь, я действительно тебя понимаю, — проговорил он мягким тоном, который после суровых предыдущих тирад мог показаться летом, наступившим после долгой студеной зимы. — Я наслышан о том, сколько сил тебе пришлось угробить на то, чтобы самородок нашего шансона засиял по-настоящему. Уверен, что львиная доля заслуг в росте его популярности принадлежит именно тебе. Я понимаю, что ты ревностно относишься ко всему тому, что связано с этой темой, и в самом деле весьма щекотливой. Я даже готов признать, что у тебя действительно могут быть собственные интересы в этом деле. Ты поднял Тверского на поистине запредельные высоты, а из-за этой трагедии лишился главного источника притока денег. Ты сам виноват, сделав ставку только на него. Люди же не вечны. И вот Тверской убит, а все его бабло по завещанию оказалось в руках молодой вдовы. Понятно, что тебе это не очень-то понравилось. Но поступил ты не совсем правильно. Засуетился. Затеял мутную историю с этой белокурой шлюхой. Разозлил меня. А мог бы ведь сразу напрямую обратиться ко мне. Сказал бы, мол, так и так, ситуация хреновая. Разве ж я тебя не выслушал бы?! Конечно же, я помог бы тебе. Уверен, что мы бы сумели найти компромиссный вариант, который вполне устроил бы тебя. А так все очень скверно вышло.
Бренеру показалось, что авторитет к концу своей тирады еще больше смягчился. Нужно было срочно использовать это обстоятельство для спасения собственной задницы.
— Так что же теперь? Вы хотите сказать, что этот шанс необратимо упущен? — с нескрываемым подобострастием в голосе уточнил Бренер.
— Ну, почему же? — Тон человека, сидящего впереди, стал еще более добродушным. — Никто ведь не скажет, что я несправедлив. Наоборот, я могу проявить великодушие и простить ошибки, допущенные другими людьми. Тем более что иногда эти самые другие на момент моего вмешательства еще не успевают натворить бед. Правда, от них самих тоже требуются кое-какие шаги. Иначе мое великодушие не будет иметь никакого смысла. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Конечно, понимаю, — проговорил на это продюсер.
— И как? Ты готов сделать встречный шаг, чтобы все уладить? — снова спросил авторитет.
Продюсер не совсем понимал, говорится ли это всерьез либо с подвохом, однако на всякий случай решил не крутить хвостом, а просто ответил:
— Да, готов.
— Ну вот и славненько, вот и хорошо, — с улыбкой ответил на это авторитет.
По идее, Бренера должен был озадачить факт такой быстрой смены настроения собеседника. Он только что был готов разорвать в клочья проштрафившегося продюсера и вдруг заговорил вполне миролюбивым, понимающим тоном. Трезвый разум сразу заподозрил бы тут что-то не совсем ладное. Артем обладал немалым жизненным опытом, давно вращался в кругах представителей шоу-бизнеса. Он вполне мог бы увидеть в поведении властного собеседника нечто гораздо большее, чем то, что замечал в те минуты. Однако его разум готов был принять предложенную картину без какой бы то ни было критики.
— А знаешь что? — собеседник снова с улыбкой обернулся к Артему. — Давай-ка выпьем за взаимопонимание. После этого и разговор легче пойдет. У меня тут бутыль вискаря отменного есть. Приобщимся к прекрасному. Обсудим все вопросы, которые давно не мешало бы решить. Я уверен в том, что мы придем к обоюдовыгодному согласию.
— Неплохо было бы. А то у меня в горле пересохло, как в пустыне, — признался Артем, теряя остатки бдительности. — А как же вы потом поедете под дозой? Полиция ведь…
— Да перестань! Какая полиция! Даже если и остановят, откуплюсь. Это уж точно не проблема, — задорным голосом проговорил властный собеседник продюсера.
Эта задорность делала его абсолютно непохожим на самого себя, такого, каким он выглядел в самом начале беседы. Будто это были два совершенно разных человека, которые никакого отношения друг к другу не имели. Естественно, это Бренеру лишь казалось, однако он охотно окунулся в воды такой вот иллюзии и даже заметно повеселел. Тот маленький процент, который он ставил на благоприятный исход дела, вроде бы и вправду перевесил все остальное.