Очарованная
Шрифт:
Однако Хантер не выглядел впечатленным. Его зеленые глаза были безразличны.
– И при каком условии ты бы использовала марок-дат в заклинании?
Я колебалась. Что-то в его голосе заставило меня тщательно задуматься над вопросом. Марок-дат, марок-дат - я знала его как подофил - дикое растение с белым цветком, цветущим перед последним морозом в году… использовался для очищения снадобий, создания заживающей мази, для…
И тогда до меня дошло: марок-дат не был подофилом.
– Я имела ввиду марок-дант, - произнесла я с достоинством.
– Марок-дант. Подофил, - я попыталась вспомнить, что такое марок-дат.
– Значит, ты не изучала заклинания, в которых используется менструальная кровь, - заключил Хантер, глядя мне в глаза.
– Марок-дат. Менструальная кровь, обычно девственницы. Используется прежде всего в темных ритуалах, иногда в заклинаниях плодородия. Ты ведь не это подразумевала?
Богиня! Я хотела провалиться под землю. И закрыла глаза.
– Нет, - ответила я слабо.
– Я не это имела ввиду.
Когда я снова открыла глаза, он покачал головой.
– Что случилось бы, используй ты это в заклинании?
– спросил он риторически.
– Что происходит, когда ты не знаешь всего этого и потому делаешь ошибки в своих заклинаниях?
Моим первым инстинктом было швырнуть в него подушку. Затем я вспомнила, что он пытался заставить меня учиться, чтобы я была в безопасности. Он пытался помочь мне. Я вспомнила, как сказала, что доверяю ему, и это было правдой.
Со следующим вдохом через меня прошло что-то не связанное с тем, о чем мы говорили. Мои глаза расширились, и я посмотрела на Хантера.
– Ты чувствуешь это?
– прошептала я, и он кивнул, но его тело было напряжено и неподвижно. Я осторожно пододвинулась к нему, и он протянул руку, чтобы сжать мою. Кто-то гадал на меня, кто-то пытался найти меня. Я села на кровать рядом с Хантером, едва ощущая теплоту его бедра рядом с моим. Одновременно мы закрыли глаза и отослали наши чувства, разрушая барьеры между нами и миром, обращаясь к нашему невидимому шпиону так же, как он или она обратился к нам.
Я почувствовала человека - его очертания, энергетический рисунок… но в следующий миг все пропало, погасло быстро, словно свеча, не оставив даже струйку дыма, чтобы привести меня к нему. Я открыла глаза.
– Интересно, - пробормотал Хантер.
– Ты узнала его?
Я покачала головой и расплела наши пальцы. Он взглянул на наши руки, как будто не знал, что они соединены.
– Я должна кое-что рассказать, - начала я и затем поведала ему о том, как видела свечу в окне дома Кэла днем раньше.
– Почему ты немедленно не рассказала мне?
– спросил он, выглядя рассерженным.
– Это случилось только вчера вечером, - начала я, оправдывая себя. Но потом остановилась. Конечно же, он был прав.
– Я… я не знала, что делать, - пришлось неловко признаться.
– Я полагала, что раздуваю проблему из ничего, просто будучи параноиком, - я встала, отошла от кровати и перебросила волосы через плечо.
– Морган, конечно, ты должна была мне все рассказать, - сказал Хантер. Его челюсть напряглась.
– Если только у тебя не было веской причины не делать этого.
Что он пытался сказать?
– Да, - с сарказмом выговорила я.
– Вот именно! Я в сговоре с Кэлом и Селеной. И я не рассказала тебе этого потому, что, перейдя на темную сторону, я не захочу, чтобы ты об этом узнал.
Хантер выглядел так, словно я дала ему пощечину. Он мгновенно встал так, что нас разделяло несколько дюймов, и он возвышался надо мной, на светлых щеках проступили яркие пятна гнева. Его руки сжали мне плечи, мои глаза расширились. Я оттолкнулась, сбросила его руки, и мы уставились друг на друга.
– Никогда не шути этим снова, - сказал он низким голосом.
– Это не смешно. Как ты можешь даже говорить такое после того, как видела, что произошло с Дэвидом Рэдстоуном?
Я задохнулась от воспоминаний, и, к моему ужасу, горячие слезы хлынули из глаз. Было глупо и ужасно швырнуть это в Хантера после всего, что я в действительности увидела. О чем я думала?
Хантер осторожно отодвинулся подальше от меня и запустил руку в свои волосы. Мускулы на его челюсти двигались, и я знала, что он пытался взять себя в руки.
– Я никогда не теряю самообладания, - пробормотал он, не глядя на меня.
– Вся моя работа, вся моя жизнь в том, чтобы быть спокойным, объективным и рациональным.
Он поднял взгляд, и его глаза были как зеленая вода, холодная, прозрачная и красивая. И я почувствовала, что поймана этими глазами, что огонь моего гнева погашен.
– Что такого в тебе, что ты можешь проникать внутрь меня? Почему ты делаешь это?
– он покачал головой.
– Мы лишь раздражаем друг друга, и это неправильно, - неловко сказала я, опускаясь назад в свое кресло.
– Ты считаешь, это то, что мы делаем?
– таинственно спросил он, снова сев на мою кровать, и я понятия не имела как ответить.
– Вернемся к свече. Я полагаю, ты что-то видела. Дом Селены заговорен от и до: защита от зла, разрушения, барьеры для силы. Я и член Совета часами работали после пожара, пытаясь запечатать дом и развеять отрицательную энергию. Очевидно, мы сделали недостаточно.
– Ты думаешь, Кэл и Селена вернулись туда?
– спросила я. Это был Кэл, его я видела в окне? Кэл, так близко?
– Не знаю. Даже представить не могу, как они проникли внутрь после всего, что мы сделали. Но я не исключаю возможность этого. И я вынужден буду проверить дом.
Конечно, он проверит. Он ведь сиккер. И тут я осознала, что не стала бы говорить ему об этом, если бы увидела именно Кэла. Даже после всего, что он сделал, я не хотела, чтобы Хантер искал его. Дэвид Рэдстоун, рыдающий, скорчившийся, когда сила покинула его, всплыл в моем сознании. Я не могла перенести даже мысль о том, что Кэл мог перенести это же мучение.