Очаровать дракона
Шрифт:
Моя пара – не дракон. С ней не будет никакого утоления желания.
На самом деле, я буду гореть в своей лихорадке в полном одиночестве.
Вместо того, чтобы предвкушать дикое время любви и изобилия любовных ласк с моей женщиной, я столкнулся с голодной болезнью, которая вот-вот станет еще хуже.
Глава 5
Аделла
Трескучий рокот звучит так низко в моих барабанных перепонках, что я уверена, что слышу, как земля раскалывается –
Он сидит высоко на скале, возвышающейся над рифовым барьером, образующим лагуну, в которую он меня поместил, и его огромная рогатая голова запрокинута к небу. Пока я смотрю, его челюсти раздвигаются, и еще один ужасный, ужасающий, сотрясающий землю рев вырывается из его горла.
– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! – я кричу на него, зажав уши руками.
Калос резко опускает голову, его глаза прикованы прямо ко мне. Его когти сгибаются, заставляя маленькие кусочки камня осыпаться с выступа и падать в воду. Его взгляд ясен и прям.
– Я предупреждаю других драконов. Я говорю им, что теперь у меня есть пара, и чтобы они держались от меня подальше. От нас, – поправляется он, и его грудь слегка вздымается.
Я прикусываю губу и опускаю руки.
– А сколько тебе лет? – говорю.
Его плечи опускаются, а шея изгибается, хотя она такая длинная, что голова почти не двигается с места. Он пристально смотрит на меня, словно оценивая причину моего вопроса, прежде чем ответить.
– Пятьдесят две лавины на перевале Эмбер.
Я... не знаю точно, какой это возраст. Но допустим, что за сезон бывает только одна лавина, по драконьим годам этот самец... молод. Технически он достаточно взрослый, чтобы высиживать свою собственную кладку яиц и даже вытаскивать их из гнезда, чтобы он и его пара могли заменить их еще дюжиной, но все же, он кажется немного... молодым.
– Я не птенец, – сухо говорит он, заставляя меня поверить, что он может быть чувствителен к своим немногим годам и, следовательно, отсутствию сезонов и, следовательно, опыта.
– Вижу, – соглашаюсь я. – И пощади женскую гордость, и давай просто скажем, что я больше не смолт. Мне сто пять королевских приливов.
– Смолт, – бормочет он, и из его чешуйчатых губ вырывается немного дыма, когда он повторяет незнакомое слово. – Детеныш русалки?
Я улыбаюсь.
– В значительной степени.
Кончик его хвоста отскакивает в завиток и катится свободно, затем повторяет движение, как будто он доволен и расслаблен. Тогда я готова поклясться, что его губы растягиваются в улыбке, бросая на меня счастливый взгляд дракона, прежде чем он откидывает голову назад и издает еще один ужасный, сотрясающий землю рев.
– Может, прекратишь? – кричу я.
Его рога резко наклоняются, он крутит шеей, а голова быстро раскачивается взад-вперед, как будто у дракона звенит в ушах.
– Прекратить что? – спрашивает он напряженно, как будто это я его раздражаю.
– Этот рев!
Его морда опускается прямо вниз,
– Я должен обеспечить твою безопасность.
– Никто не мог пропустить твой первый рев. Ни один дракон не осмелился бы поднять такой шум. Они, конечно же, не пропустили остальную часть твоего рева – я готова поставить на это свою жизнь.
Оборка на его шее натягивается до самого горла.
– Если ты ошибаешься, то ставишь на это свою жизнь.
Я смотрю на него, широко раскрыв глаза.
– Давай рискнем. – Прежде чем ты доведешь меня до сердечного приступа, но я ничего не добавляю.
Щиты ноздрей дракона втягиваются назад с его вдохом и хлещут вперед, когда он фыркает на выдохе. Он немного высокомерно задирает нос, его хвост щелкает в воздухе, а когти заставляют еще больше камней осыпаться с насеста, на который он претендует, когда перемещает свое темное чешуйчатое тело. Если будет продолжать сжимать свой выступ скалы, он треснет и разобьется о берег, но я уверена, что с поднятыми крыльями и наполовину раскрытыми, как они есть, он сможет поймать себя прежде, чем упадет далеко, и, конечно, прежде чем ударится о песок.
Его гребень вспыхивает и резко опускается вниз, сверхбыстрое движение, похожее на пожатие плечами, когда он, наконец, соглашается.
– Ладно. Будем надеяться, что ты права, что предупреждающих знаков было достаточно.
Предупреждающих знаков. Боже милостивый!
Калос смотрит вниз и легко ныряет со своего каменного насеста.
Когда он отскакивает от него, тот действительно трескается, куски падают вниз, убийственные валуны, которые шлепаются и шлепаются так глубоко в песок, что они почти мгновенно погребены ударом.
Дракон не обращает на это никакого внимания, легко пробираясь по воде ко мне.
Морская вода, в которую он меня привел, не настолько глубока, чтобы я могла полностью погрузиться в нее, но она спасает от сухости
И все же... я несчастна.
Дракон пытается меня подбодрить. Добравшись до меня, он поднимает лапу над моими коленями и раскрывает когти, чтобы показать узловатую трубчатую ветвь фульгурита.
– Молниеносное стекло, – удивленно говорю я.
Песок сливается с твердым как камень кусочком полого стекла, естественным произведением искусства, когда молнии ударяют в пляж.
Когда я не сразу беру в руки подарок, который он держит в воздухе, дракон кладет его мне на колени и тычет носом в мой пупок.
Прежде чем он успевает туда добраться, прикосновение драконьей морды к скрытой щели моей киски заставляет мой хвост хлопать.
Чтобы скрыть свою реакцию, я сажусь прямо в воде и беру в руки подарок, который он предусмотрительно принес мне.
– Спасибо, – говорю я ему.
– Всегда, пожалуйста, – отвечает он.
Дракон смотрит на мое положение в воде, он смотрит на явное отсутствие воды здесь.