Очаровательная дикарка
Шрифт:
Отто снова вздохнул.
— Чертовски жаль, что для ведения дел в клинике нужна уйма денег.
Дэймон не понаслышке знал, сколько денег уходит на содержание частной клиники, поскольку сам около шести лет назад пожертвовал крупную сумму из своего состояния. Сначала он профинансировал медицинские исследования, которыми занимался Отто, а затем помог ему открыть больницу в районе Марлебоун на севере Лондона.
Благодаря упорному труду, преданности своему делу и неоспоримому медицинскому таланту, Отто Гиэри стал одним из самых уважаемых докторов
— Мне почему-то с трудом верится, — многозначительно сказал Отто, — что твой сегодняшний визит сюда был вызван лишь, желанием добиться попечительства регента.
При свете лампы, освещавшей карету, Дэймон заметил, что Отто внимательно изучает его лицо.
— А какая еще может быть причина? — уклончиво произнес Дэймон.
— Ну, возможно, ты влюбился в одну благородную молодую леди, а?
— Да, года два назад.
Дэймон окинул его пронзительным взглядом, а Отто, забавляясь, продолжал:
— Последние четыре дня ты просто не мог найти себе места, и был крайне раздражителен, что совсем не похоже на тебя, мой добрый друг. Уж я-то сразу вижу, когда ты притворяешься, а когда нет. И если бы меня как врача попросили поставить диагноз, я бы сказал, что твои симптомы вызваны ожиданием встречи с леди Элеонорой.
Уголки губ Дэймона чуть приподнялись в иронической усмешке.
— Как тебе удалось догадаться? Отто засмеялся.
— Старина, ты что же, позабыл, что я слишком хорошо тебя знаю?
Дэймон не мог с ним не согласиться. Они знали друг друга уже давно, но встретились при довольно печальных обстоятельствах — Отто тогда ухаживал за смертельно больным семнадцатилетним Джошуа, братом-близнецом Дэймона.
— Должен признать, леди Элеонора удивительно красива, — заметил Отто, прощупывая почву. — Тебе сегодня удалось с ней поговорить?
— Да.
— И?.. Это все, что ты можешь мне сказать?
— Рассказывать, в общем-то, не о чем. — У Дэймона не было ни малейшего желания распространяться о своих чувствах к Элеоноре, тем более что он сам не до конца понимал, что именно сейчас к ней испытывает.
— Но тебе же не все равно, что Лаззара ухаживает за ней, — заявил Отто.
Это было правдой. Узнав, что итальянский принц добивается руки Элеоноры, Дэймон решил возвратиться в Англию на неделю раньше, чем изначально планировал. Он справедливо считал, что вольности, которые Лаззара допускал в отношении женщин, и его репутация развратного повесы могут ранить сердце Элеоноры, и потому просто хотел защитить ее. Однако, увидев ее в сопровождении породистого красавца, сегодня вечером Дэймон неожиданно испытал приступ ревности, и это привело его в замешательство — ведь он больше не претендовал на руку и сердце Элеоноры.
— Ты прав, мне это совершенно не нравится, — тихим голосом признался он.
Отто недовольно поджал губы.
— Осторожнее, друг. Будет лучше, если ты станешь держаться от Элеоноры как можно дальше. Надеюсь, ты не хочешь никого ввести в заблуждение относительно своих намерений, начав вдруг проявлять к ней слишком живой интерес.
— Склоняю голову перед твоей удивительной проницательностью, — ответил Дэймон, стараясь выглядеть равнодушным, хотя на самом деле не мог не согласиться с советом друга.
Дэймона тянуло к девушке с непреодолимой силой, ее чары таили опасность: раз вкусив эту сладость, от нее уже невозможно было оторваться. Элеонора оставила в его душе прекрасный и настолько глубокий след, что на протяжении последних двух лет он, как ни пытался, не мог выбросить ее из головы. И действительно, с тех пор как пролетели несколько счастливых недель их бурного, но короткого романа, его жизнь стала похожа на бланманже — такая же рыхлая и бесформенная. И это несмотря на то, что после их разрыва он провел много времени в интересных поездках и смог претворить в жизнь свои честолюбивые стремления, которые давно вынашивал.
Дэймон опять нахмурил лоб и повернул голову к окну, устремив взгляд на темные улицы Лондона. До сегодняшнего вечера он был абсолютно уверен в том, что справился с чувством к Эль и с непреодолимым желанием увидеть ее снова. Возможно, именно этой убежденностью частично можно было объяснить то, почему сегодня вечером он рискнул ее поцеловать. Второй же причиной было стремление доказать самому себе, что ее присутствие не вызовет в нем ни малейшего интереса. Однако неблагоразумный эксперимент привел к абсолютно противоположному результату.
Огонь любви, когда-то вспыхнувший между ними, не только не погас, но разгорелся с новой силой. Дэймон вдруг понял, что сейчас эта девушка представляла для него, еще большую опасность и его решение отдалиться от нее, было поставлено под угрозу.
И очень кстати, что Элеонора все еще сердита на него за то, как он обошелся с ней. Вряд ли она сможет когда-нибудь простить его за недостойное поведение.
Вообще-то Дэймон очень сожалел о том, что причинил ей столько боли и страданий, и никогда не снимал с себя ответственности за печальный разрыв их отношений. С другой стороны, Дэймон прекрасно понимал, что никогда бы не решился на брак с Элеонорой, поскольку совершенно не был уверен, что сможет дать ей то, чего она хочет.
Вероятно, во время их первой встречи он был просто ошеломлен веселой красавицей с черными, как смоль, волосами, ее живым умом и нежной улыбкой. И поначалу Элеонора действительно всецело завладела его существом. Благодаря ей жизнь снова приобрела яркие краски, возможно, впервые с тех пор, как Дэймон потерял своих родных. Но еще более удивительным было то, что он ощущал почти сверхъестественное чувство единения с ней, — родство душ, сравнимое лишь с тем, которое он когда-то испытывал со своим братом-близнецом.