Очаровательная незнакомка
Шрифт:
В его голосе появилось раздражение.
– Я бы предпочел, чтобы ты осталась дома.
– Но, Руарк, я и так всю неделю просидела дома. Мне хочется хоть куда-нибудь пойти развеяться!
– Я бы предпочел, чтобы ты осталась дома, Энджелин. Ты слышишь меня? – повторил он, на этот раз с трудом скрывая гнев.
– Хорошо.
Энджелин круто повернулась и вышла. «Упрямый осел!» – мысленно выругалась она и решила, что все равно отправится в Сент-Луис, пусть даже одна.
Как только Руарк уехал, Энджелин переоделась в новое платье и, стоя у окна, стала ждать, когда вернется карета, отвозившая его в город. Увидев приближающийся экипаж, девушка сбежала вниз по ступенькам
– Дэниел, мистер Стюарт ждет меня в Сент-Луисе. Он сказал, что вы меня отвезете. Я готова!
Возница выглядел озадаченным.
– Вы не ошибаетесь, мэм? Мистер Стюарт ничего мне не говорил.
– Ну, наверное, он просто забыл, – безапелляционно заявила Энджелин и уселась в карету.
Дэниел сокрушенно покачал головой, однако ему ничего не оставалось делать, как занять свое место на козлах. Они въехали в город. Совсем близко показалась река. Но тут Дэниел свернул с основной дороги и направил карету по длинной аллее, которая вела к величественному зданию с колоннами, залитому ярким светом.
Помогая Энджелин выйти из экипажа, возница нерешительно спросил:
– Вы хотите, чтобы я подождал вас здесь, миссис Хантер? Мистер Стюарт не велел мне возвращаться раньше полуночи.
Энджелин окинула взглядом длинный ряд экипажей, выстроившихся у входа в игорный дом.
– О, я была бы вам так признательна, Дэниел! Вряд ли я задержусь здесь надолго…
Она намеревалась уйти сразу же после того, как переговорит с Робертом.
– Слушаюсь, мэм.
На ее стук дверь открыл негр. Он удивленно окинул Энджелин взглядом, явно чего-то ожидая:
– Вы одна, мадам?
Опасаясь, что в этот клуб не пускают посторонних, она храбро ответила:
– Меня пригласил мистер Стюарт.
Негр, похоже, удовлетворился этим ответом. Он отступил от двери, давая Энджелин возможность пройти внутрь. Принимая от нее плащ, он взглядом указал на внушительную двойную дверь:
– Я полагаю, вы найдете мистера Стюарта в игорном зале.
Войдя в роскошно обставленную комнату, с потолка которой свисали хрустальные люстры, а у стен были расставлены небольшие диваны с красной обивкой, Энджелин с интересом огляделась. В комнате было еще шесть круглых столов. За каждым из них сидело по пять-шесть человек. Широкая лестница с перилами из красного дерева, ступени которой были покрыты толстым красным ковром, вела отсюда наверх.
Окинув помещение быстрым взглядом, Энджелин с облегчением обнаружила, что она здесь не единственная женщина. Однако брата она не увидела. Зато увидела Руарка Стюарта, который приближался к ней решительной походкой. Его глаза пылали от гнева, что делало его похожим на разъяренного быка.
– Ты зачем сюда явилась? – прошипел он, стараясь не привлекать внимания присутствующих. – Я ведь сказал, чтобы ты оставалась дома!
От этого тона Энджелин мгновенно вскипела:
– Руарк, не смей мне приказывать! Я пока еще не твоя служанка!
– Черт побери, Энджел, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Я просил тебя остаться дома, потому что тебе здесь не место. Я сейчас же отвезу тебя обратно.
– Я пришла сюда, чтобы поговорить с братом, а вовсе не за тем, чтобы испортить тебе вечер. Пожалуйста, Руарк, не прерывай из-за меня игру!
Энджелин умоляюще взглянула на Руарка. Он тоже долго не сводил с нее взгляда, прикидывая, что лучше – немедленно увести ее или позволить остаться, – но, в конце концов, решив, что она все равно его не послушается, махнул рукой.
– Ну что же, Энджелин, полагаю, ты это твердо решила.
Сознание своей победы вызвало улыбку радости на губах молодой женщины. Ей вовсе не хотелось ссориться с Руарком.
– Спасибо, дорогой! Извини, что доставляю тебе столько хлопот, но мне действительно необходимо увидеться с Робертом.
На щеках Энджелин появились очаровательные ямочки – зрелище, к которому Руарк не мог остаться равнодушным.
– Пожалуйста, возвращайся к игре!
Чувствуя, что последнее слово осталось за Энджелин, Руарк тоже через силу улыбнулся:
– Ладно. Только не уходи далеко, Энджел!
Он чмокнул ее в щеку и вернулся к столу, за которым шла азартная игра в покер.
Энджелин принялась бесцельно бродить по комнате, рассчитывая, что вот-вот сюда явится Роберт. Вскоре ей это надоело. Неужели ей не повезет, и именно сегодня он, назло ей, не покажется в зале? Ну, нет! Энджелин решительно направилась к стоявшему возле самой лестницы диванчику и уселась поудобнее. Она обязательно дождется брата, чего бы ей это ни стоило!
Обводя рассеянным взглядом зал в ожидании брата, она получила возможность составить более полное впечатление о находившихся здесь женщинах. Все они были очень молоды, гораздо моложе сидевших рядом с ними мужчин. Только теперь, по внезапному озарению, Энджелин поняла, почему все эти джентльмены не привели сюда своих жен. Это заведение давало возможность не только сыграть в карты – к такому выводу пришла Энджелин, наблюдая за тем, как время от времени то одна, то другая парочка поднималась по лестнице и исчезала в комнатах наверху. Неудивительно, что Руарк так рассердился, обнаружив ее здесь! Пораженная увиденным, Энджелин, спотыкаясь, вышла через сводчатый проход в соседнюю гостиную. Свежий воздух этой комнаты принес ей некоторое облегчение, ибо она уже начинала чувствовать дурноту от дыма сигар, наполнявшего игорный зал. Судорожно ловя ртом воздух, Энджелин пыталась собраться с мыслями. Она чувствовала себя замаранной присутствием в таком месте. Ну почему Руарк прямо не сказал ей, что это за заведение? В других делах он, как правило, выказывал твердость, а тут решил смолчать. Энджелин стало жарко, и она поднесла руку к своему пылавшему лбу.
– Вам нездоровится, мадемуазель?
Энджелин вздрогнула. Подняв глаза, она увидела молодую женщину, стоявшую неподалеку.
– Нет, просто в зале слишком душно и к тому же сильно накурено.
– Да, вы правы.
Молодая дама начала обмахиваться веером. В течение нескольких минут Энджелин внимательно вглядывалась в свою собеседницу. Девушка эта была очень молода, никак не старше семнадцати лет. На ней было тесно облегавшее ее красное атласное платье, глубокий вырез которого обрамляли вычурные черные кружева. Лицо девицы было густо размалевано румянами и покрыто пудрой, а глаза ярко подведены черной тушью. На макушке у нее красовалось черное перо, воткнутое прямо в лавину кудряшек золотисто-пепельного цвета, а со лба соблазнительно свисали несколько локонов, нарочито небрежно выпущенных из прически. В общем, впечатление было такое, что перед вами не живой человек, а ярко раскрашенная фарфоровая кукла.
– Вы местная? – спросила Энджелин, чувствуя себя обязанной как-то поддержать разговор.
– Да. Мои родители жили здесь во французском квартале. Увы, два года назад они умерли… Доктор сказал, что от инфлюэнцы.
– Какое несчастье! – сочувственно отозвалась Энджелин. – И у вас больше нет никого из родных?
– Нет. Моего брата убили на войне.
Энджелин почувствовала неожиданную симпатию к этой девушке. Вот еще одна из бесчисленных жертв ужасной, бессмысленной войны!.. Наступило неловкое молчание. Наконец молодая женщина, улыбнувшись, поклонилась ей: