Очаровательная незнакомка
Шрифт:
Наконец усталость взяла свое. Поняв, что больше бороться со сном она не в силах, Селеста сняла платье, сбросила туфли и легла под одеяло рядом с Робертом. Не успела она закрыть глаза, как тут же уснула.
Как только карета доставила любовников домой, Энджелин поднялась к себе в комнату и начала готовиться ко сну. Она расчесывала волосы щеткой, сидя на своем любимом месте у камина, когда на пороге появился Руарк с подносом в руках.
– М-м-м, как приятно пахнет! – повела носом Энджелин.
Руарк опустился на пол рядом с
– Я приготовил тебе чашку горячего шоколада.
Ее лицо озарилось радостью.
– Ты слишком балуешь меня, Руарк. Я не привыкла, чтобы меня обслуживали. Правда, должна сознаться, мне это нравится…
Она сделала несколько глотков и очаровательно улыбнулась.
– Восхитительно!
Руарк, наклонившись, поцеловал ее в щеку: – Как и ты сама.
– Впрочем, мне не следует это пить – я не засну.
– Ну что же, тогда и мне придется бодрствовать вместе с тобой.
Его бровь забавно изогнулась.
– Мы наверняка придумаем, чем заняться!
Улыбка Энджелин погасла, и она робко взглянула на Руарка:
– Ты был прав – мне не следовало сегодня выходить из дома…
– Забудь об этом, Энджел. Принимай то, что ты не можешь изменить, как должное и не ломай себе голову.
– Как бы я хотела, чтобы Роберт думал так же! Как ты считаешь, он когда-нибудь меня простит?
Руарк усмехнулся:
– Тебя – возможно, меня – никогда!
Взяв у нее из рук чашку, он отставил ее в сторону. Затем, обняв Энджелин, Руарк покрыл ее стройную шею быстрыми поцелуями. Прерывисто вздохнув, Энджелин прижалась к любовнику.
– Теперь, когда ты такая умиротворенная, самое время сообщить тебе кое-что.
Подняв на Руарка ясные, доверчивые глаза, Энджелин молча ждала продолжения.
– На будущей неделе я уезжаю в Англию. Несколько моих лошадей будут участвовать в скачках в Европе.
При мысли о том, что им вскоре предстоит расстаться, сердце Энджелин упало.
– И надолго ты уезжаешь?
– На весь сезон скачек, Энджел. По крайней мере, на девять или десять месяцев.
С таким же успехом он мог сказать – на девять или десять лет, в любом случае это показалось бы ей вечностью.
– А ты поедешь со мной, Энджел? Я понимаю, что не имею права просить тебя…
Ее радости не было предела.
– О да, Руарк! Да, да, да…
– Подожди, Энджел, и подумай, – осадил он ее. – Мы ведь уедем почти на целый год. Ты уверена, что захочешь так надолго расстаться с отцом и братом?
Она обвила руками его шею:
– Мне не нужно думать, Руарк. Я хочу поехать с тобой!
Он привлек ее к себе и крепко поцеловал. Чувствуя, как нарастает в нем желание, Руарк поднял голову и заглянул в сияющее лицо Энджелин.
– Сегодня начинается новый год. С праздником, моя Энджел!
– И тебя с Новым годом, Руарк, – прошептала она, и в ту же секунду его губы закрыли ей рот поцелуем.
Эту ночь – впервые после инцидента в Нью-Йорке – Энджелин и Руарк провели вместе, предаваясь любви. Со времени их возвращения домой Руарк старался вести себя очень осторожно. Хотя Энджелин как будто совершенно оправилась физически, она так много
Теперь же, как только Руарк проник в ее лоно, Энджелин, обвив руками его шею, с такой силой прижалась к нему и издала такой торжествующий вопль, что он прозвучал музыкой в его ушах.
Открыв глаза, Роберт Скотт обнаружил на постели рядом с собой Селесту. Ее белокурые локоны в восхитительном беспорядке разметались по подушке. При виде этого неожиданного, но, надо признаться, соблазнительного зрелища молодой человек мгновенно ощутил сладостную боль в паху. Откинув одеяло, он увидел, что девушка почти одета, в то время как он сам раздет до белья. Страстное желание угасло в нем столь же быстро, как и возникло. Удрученный, Роберт поспешил отвернуться от спящей рядом с ним девушки.
Роберт Скотт был гордым парнем – пожалуй, даже чересчур гордым, так что это порой доставляло ему неприятности. С того момента, как, проснувшись однажды в пенсильванском госпитале, он обнаружил, что ему ампутировали руку, молодой человек стал избегать женщин. Он даже не покупал платных услуг проституток. Пушечное ядро, оторвавшее ему руку, лишило его и уверенности в себе.
Стараясь не обращать внимания на ноющую головную боль, Роберт быстро встал с постели и натянул рубашку. Одежда скрыла увечье – зрелище, от которого Селеста вряд ли пришла в восторг, когда раздевала его. Умело орудуя одной рукой, молодой человек вскоре был совсем одет. Подняв красное атласное платье, которое Селеста в спешке бросила на пол, и положив его в ногах кровати, Роберт выскользнул из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Когда через некоторое время Селеста проснулась и обнаружила, что молодой человек ушел, она была разочарована.
– Глупец! Мог бы и остаться, – посетовала она вслух.
Поднявшись с постели, она с присущим всем женщинам любопытством первым делом оглядела комнату. Посередине на полу лежал потертый овальный коврик.
Обстановку составляли лишь кровать, стул да видавший виды шкафчик.
Селеста обследовала и его. Немногочисленная одежда Роберта была сложена в аккуратные стопки, а вот халата ей найти так и не удалось. Пришлось взять с кровати мятое платье.
– Должна же здесь где-нибудь быть вода, – рассудила Селеста, доставая с верхней полки шкафа кувшин.
Высунувшись за дверь, и никого в коридоре не обнаружив, она торопливо проследовала в ванную комнату, где имелся водяной насос, ванна и несколько полотенец. Наполнив кувшин, девушка взяла полотенце и вернулась в комнату Роберта. Умывшись, Селеста с помощью гребешка, позаимствованного у отсутствующего хозяина, попыталась привести свои волосы в божеский вид. Когда с нехитрым туалетом было покончено, Селеста обулась, накинула на плечи плащ и вышла из комнаты.