Очень-очень дальний поход
Шрифт:
Ребята, уже вставшие, выглядели, как я себя чувствовал. Хреново, то есть. Серега щеголял ха-а-арошим синяком на скуле и некоторой неразборчивостью речи, а Павлик имел страдальчески сморщенный вид. Причём морщился он непрерывно, без пауз. Первые три фразы, которыми мы поприветствовали друг друга — это трудновоспроизводимое словосочетание из звуков «О» и «Э», одновременно произнесенное Пашкой, и одновременный вопрос, который выдали мы с Серегой: «Чё вчера было?».
Ясность была внесена спустя пять минут местными полицаями, постучавшимися в дверь. Вежливо, без истерики и киношных воплей «откройте, полиция!». Открывал я, соответственно, и на вопросы первые отвечать выпала мне.
— Господа?..
— Да,
— Пройдемте с нами. На вас поступила жалоба.
Хрен его знает, что за особенности у местной Фемиды! Но впадать в священную боевую ярость прям сразу? Зачем? Заодно и ответ на интересующий вопрос узнаем! Короче, встали и пошли.
«Что вы хотели, то вы и получили!» — приговаривал персонаж старой голливудской поделки про какого-то деятеля, у которого проживал сумасшедший старик отец. Герой — в качестве хобби — судил футбольные матчи, а папа его регулярно выдавал подобные перлы. Применимо к нашей ситуации перл этот был к месту. Нам вежливо рассказали, чего мы навытворяли накануне, сколько морд и посуды разбили и как смылись с места преступления… С учетом штрафа за хулиганство попали мы на семьсот экю — это на всех, отболтаться никому не удалось. Мы оплатить его не отказались, после чего нам вынесли предупреждение о «недопущении впредь» и отпустили с миром. Не сговариваясь, после выхода на свободу мы позавтракали и вернулись в гостиницу. Лучше там пообщаемся, а то в присутственных местах пересохнет в горле, дальше — больше, ведь «путь в тысячу ли начинается с первого шага» — а мы, оказывается, склонны к пьяным дебошам! Так что «в тишине — да не в обиде!».
Первым веское командирское слово взял «первый после бога»:
— По итогам посещений злачных мест выводы следующие. Паша! Даже внаглую хватающих тебя за член барышень кидать в толпу не следует. Родь, тебе — челюсти высвистывать с ходу не надо, для начала обходись лещом по щам. Я больше с вами в присутственных местах не пью. Во избежание…
Мы помолчали, переваривая.
— Далее… Свежие новости «от Педигри пал». Пока ты, Паш, находился в любовном угаре, а Родион переводил деньги на пороховую гарь, я озаботился нашей будущей легитимностью. Правда, потом позабыл по запаре… Вот, ознакомьтесь. Регистрационные документы выписаны на многофункциональное морское судно «Безотказная тревога», которым мы владеем сообща в равных долях. У каждого — право вето. Извините, делал впопыхах, иначе могли выхолостить нашу посудинку за милую душу.
Безотказная тревога — где-то мне это встречалось… Кто-то… кто? Чёрт, вылетело. Помню, читал взахлеб — но кто автор? Чёт я не о том загрузился… Серега вон — говорит что-то…
— Обсудить надо массу всего. Как жить будем, где и на что. Первые подвиги были удачными во всех смыслах, и в плане потерь, и в плане приобретений. Потери отсутствовали, приобретения присутствовали. Дальше: надо жить где-то, где-то базироваться и главное — на что всем этим заниматься. В смысле, на какие шиши.
— Серег, не менее важное — с кем.
Пашка с языка снял мысль тревожную. Штурман нужен, артиллерист нужен, врач нужен… Каптер, подвахтенные — бля-я-я, человек пятнадцать получается, если не больше… Пашка, смотрю, тоже пальцы загибает, Серега замолчал и погрустнел. Уныние воцарилось на лицах и в душах — но ненадолго. Вновь, как и утром, раздался стук в дверь, на этот раз негромкий и какой-то вкрадчивый, что ли.
Глава 15
Открывать опять-таки пришлось мне. За дверью оказалась колоритная такая парочка — крупный, даже скорее полный мужчина в натовском камуфляже и дрищеватый дядёк, другим словом не назвать, в легком сером костюме. Дядёк сразу ринулся жать нам руки, приговаривая «Молодцы, ребята! Какие вы молодцы!», военный представился:
— Заместитель начальника штаба
Мы по очереди представились, что вызвало приступ рукопожатий дядька. Сам он, кстати, не представился.
— Поступаете в моё распоряжение. Сейчас выдвигаемся…
Сказать, что мы удивились — ничего не сказать. Первым с офонарением справился Пашка:
— Минутку, заместитель начальника неизвестного штаба! Для начала — начальник штаба чего? И главное! С какого перепуга мы поступаем в ваше распоряжение?
Недоумение на лице начальника было мимолетным, но искренним. Так, наверное, опешил бы министр обороны, у которого рядовой спросил, сколько «дедушке» до дембеля… Потом недоумение сменилось начальственным гневом.
— Что-о-о? А ну, смирно!
Это он зря… В три горла ему быстро объяснили, кто он, сухопутный, такой и куда ему идти. Штабной налился багровой синевой, заорал неразборчиво и начал правой рукой хвататься за кобуру. Серега как-то зеркально занялся тем же. Дядёк с удивленно-испуганным выражением лица недоуменно вертел головой. За дверью послышался топот ног, Пашка зачем-то ломанулся к своей постели, а я, поняв, куда его понесло, остро почувствовал себя голым. Лязг затвора Пашкиного автомата как сигналом мне стал — я, отпихнув с дороги дядька и отсушив ударом «военному» шаловливую ручку, левой рукой достал из его кобуры пистолет, тяжелый и явно не макаров. А Пашка, падая, высадил одной очередью полмагазина в проем выбитой двери, куда уже лезли что-то неразборчиво орущие люди в форме.
Слабоват всё-таки Репин как баталист. Картина Серегиного с Пашкой номера в его картину «Приплыли» не уложилась бы, тут помощнее надо бы… Да! Я в курсе, что эту картину не Репин написал и называется она совсем по-другому! Но! Серега успел уронить на пол опешившего от военных действий вояку, Пашка, поднявшись с пола и мимоходом ткнув «штатского» дядька стволом в живот, отчего тот сложился как перочинный ножик, осторожно пошел осматривать агрессивных визитеров, или что там от них осталось. А я не нашел ничего лучшего как отдать пистолет Сереге и, перепрыгнув лежащие в дверях тела, побежать этажом ниже. Полицию вызывать.
«Скорая приехала и врач добавил смеху нам…» [15] Второй раз за день нас доставили в полицию, в этот раз для разнообразия в наручниках. Всех заковали, включая дядька. С моей точки зрения, нас волохать было не за что — уроненная хамским образом на пол дверь наличествует, автоматы у агрессоров — тоже… Самооборона, по сути дела. На том мы трое и стояли, не сговариваясь. Военный пытался взять полицаев «на голос», но безуспешно. Наоборот, его сперва несколько раз — на хорошем русском языке — призывали вести себя прилично. А после последнего выступления, когда с нас наручники снимали, его увели куда-то, так и не расковав. Зато после этого отмер дядёк, молчавший всю дорогу. Отмер и заголосил:
15
Юрий Лоза — «Веселье Новогоднее».
— Господин полицейский! Произошла ошибка!
На него вылупились все: и мы втроем, и трое правоохранителей.
— Точнее, как бы эксцесс исполнителя!
Благодарная публика молча внимала, ожидая продолжения.
— Мы — представители администрации Москвы. Были присланы для передачи нам корабля ВМФ…
— Передачи??? Вам??? Вы охуели???
Полицаи опешили. Сидят, понимаешь, ничего не подозревая, а тут откуда ни возьмись — цельный корабль! Военно-Морского Флота, которого здесь не было никогда! От слова «вообще»! Дядька, впрочем, это не заткнуло.