Очень-очень дальний поход
Шрифт:
— Так вы же сами…
— Для ЭТОГО мира убили!
Вошедший упал в кресло во главе стола и махнул рукой, предлагая садиться. Дождавшись, пока все рассядутся, продолжил.
— В связи с вновь открытыми обстоятельствами мне, как посвященному в возникшую проблему, доверено общее руководство. Меня зовут Максим Максимович, фамилия вам ни к чему. Поздравляю вас! Я — ваш цензор, подгоняла, папа и мама, судья и адвокат. Палач наготове, плаха и рюмка водки — тоже. Для заулыбавшихся! Рюмка не мне — отличившимся, так сказать. Напоследок. Прониклись все? Мария Анатольевна, вас попрошу остаться, остальные —
Коварные свои планы я почти осуществил. Понежил задницу на удобном унитазе и постоял под освежающим душем. Остальные планы, точнее, их наметки, развеяла коварная же действительность в виде грохота в дверь двух рук. Я, опять-таки коварно, дождался окончания грохота и последующих воплей из разряда «выходи подлый трус» и «открывай сова, медведь пришел». Когда вопли сменились недоуменными репликами «спит, что ль?» и «мож, срать засел?», я, вытертый насухо и обмотанный полотенцем, соизволил открыть.
Друзья ворвались настолько довольные и, я бы сказал, воодушевленные, что устраивать свару, даже шутливую, как-то враз расхотелось. Видимо, вид у меня был схожий, поэтому вопросов «чё сразу не открыл» не последовало.
— Удачно?
— А як же ж! А у вас как?
— Аналогично, шеф!
— Родь, не томи!
Их двое, большинство. Придется уступить.
— Съездил, связаться удалось и даже более того. Правда, пришлось со скрипом повыдавать маленькие государственные тайны.
Серега помрачнел.
— Погоди злиться, кэп! Я рассказал ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОИ впечатления, а догадки и домыслы не озвучивал совсем. Да и точка нашего появления для них получится в виде половины круга диаметром в полтыщи миль. Зато я и с батей договорился обо всем, и фотки наши туда скинул — убедительнее его рассказ получится. Давайте теперь вы рассказывайте, а я оденусь пока.
Пока они наперебой делились новостями, я оделся. Парни — красавцы! Даже нет — красавчики! И карты ухитрились прикупить, и местный «электронный рай» нашли, где Серега разжился за невеликие деньги весьма полезными программами, заточенными под местное время и реалии. После окончания победных реляций Серега посерьезнел.
— Я тут в одно рыло поприкидывал… Парни, нам расти надо.
Честно говоря, подобного я ожидал. Самого схожие мысли одолевали. Маловато всё-таки нас на такой корабль, да и подготовка довольно однобокая. Взять те же «акашки» — ну даже если они, так и не почищенные и необслуженные, довыпалят свой БК — дальше-то что? Я в них «ни бум-бум», Пашка — тоже. Серега попродвинутее, но дальше «читаю и перевожу со словарем» вряд ли далеко ушел. Штурман нужен по-любому, подвахта… И всем зарплату плати, корми-пои, значит, и кок нужен нормальный, а не как мы, зависимые от вдохновения и желания…
Свои размышления я вывалил в как бы ответном слове, добавляя соображений на ходу. Пашка изображал вселенскую скорбь в разрезе открывшихся обстоятельств, а Серега аж расцвел. Видимо, моё мнение пришлось в строку.
— Как ни смешно, но штурман и артиллерист у нас, считай, есть. Причем артиллерист как раз по АК. Угадаете где?
Пока я соображал, высказался Пашка:
— Я думаю, у немцев.
— В яблочко! «Выдайте этому человеку сигару!» Там ещё и помимо них народ присутствует.
Меня такое количество иностранцев не обрадовало.
— Серег, мы так врага в крепость не запустим? Может, в том же порту кого из наших поищем? Или…
С местной географией я «в первом приближении» ознакомился. Береговой, Одесса — всё хорошо, только морем туда — не одна тышша миль… Пашка, встав с кровати, смачно потянулся.
— Парни, может, по пивку? Под рыбеху какую-нибудь? Возле порта, мы мимо проходили, кабачок был, так там такие запахи!!!
Мы с Серегой переглянулись и тоже встали. Глас народа — штука такая, к ней прислушиваться надо! И мы отправились на встречу с пивом «под рыбеху».
— Подведу итог, Мария Анатольевна. Кроме выкладок, истинность которых верна лишь математически, сдвигов нет никаких, правильно?
— Я же объяснила! Мы сейчас, как слепые, которые слона ощупывают! Мы не понимаем почти ничего: ни полностью физики процесса, ни способы изменения параметров, ни-че-го! И подчиненные мои и ринулись в авантюру оттого, что вроде бы нащупали способ изменения размера «окна». А жертвы — трагическая случайность!
— Не случайность, а преступная халатность, но оставим пока. Так что конкретно вам необходимо для повторения их «достижений»?
Пропавшее желание «вбивать гвозди по шляпки» у нового начальства от Марии не укрылось.
— Бесперебойная подача энергии — это раз…
О-о-о… Как там говорил один персонаж у Бушкова? Что-то типа «Идиотская безрассудность вечером компенсируется рассудительностью поутру»? Врал он! Никакой рассудительности! Только один вопрос «какого хуя?» и одно желание — «пристрелите меня!». Все наказы из оперы «не мешать» и «градус не понижать» разбились о суровую действительность. Начало было светлым и радостным даже: под рыбу в разных видах выпили пива — и понеслась! Последнее, что помню — меня, вцепившегося в невменяемого Пашку (не бросать же) Серега усаживает в такси… В «веселом квартале» на выходе из стрип-клуба «Ля жирондель». Как мы там оказались — история умалчивает, физика, политэкономия и ОБЖ тоже не сознаются. Кстати, в названии стрип-клуба я тоже не уверен. «Во рту — говно, курить охота…» Горазды были неизвестные классики, красочно и животрепещуще описывали утреннюю действительность. По-чесноку, ощущения были созвучны вопросу из песни Александра Яковлевича: «Не пора ли застрелиться, господин штабс-капитан?». Чином я, конечно, не вышел, но вопрос был актуален. Видимо, вчера была употреблена некая мозголомная брага местного разлива: чердак сносило, аж ноги тряслись.
Полчаса водных процедур — и суицидальные настроения сошли на нет. Можно идти выяснять детали вчерашних похождений и приключений. Например, отчего содрана кожа на костяшках рабочей левой руки и болят ребра справа?
Неторопливое одевание в чистые штаны и футболку — после разглядывания запыленной «вчерашней» одежки внесло некоторую ясность. Итак: меня вчера валяли по земле, но недолго. Скорее, сбили с ног, но развить успех не успели. Кто — неизвестно. Ладно, подумал я, принимая вертикальное положение и охая. Пойду учинять дознание.