Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.
Шрифт:
«Сдавайте дела и главное – ключ от сейфа, где деньги лежат». Я чуть не упал. Но не от поспешности и формы снятия, а от некомпетентности «сменщика». Выходит, он считал, как и непрофессионалы-журналисты, что я владею кладовыми, где хранятся мешки с деньгами. Я написал письмо в Верховный Совет СССР, который меня назначил и только он мог и снять: «18 часов 23 или 24 августа 1991 г. (точно число не помню) снимаю с себя ответственность»… На Западе стали писать: «Почему в СССР идет непонятное: людей, которые дело знают, и которых мы знаем, снимают»… Ровно через семь дней меня просят: «Иди обратно, а про бумажку Силаева как бы забудем». Мы с симпатичным «сменщиком» произвели передачу дел теперь уж мне. Но ненадолго. По Беловежским соглашениям рухнул СССР, а с ним и
72
«Черный вторник» и «Геракл» // Личные Деньги. – 11 октября 2007 г.
Судя по контексту не самого приятного в жизни В. В. Геращенко воспоминания, в роли «сменщика» выступал отнюдь не солидный и вальяжный профессор Г. Г. Матюхин, а вероятнее всего – его заместитель (и по совместительству депутат Верховного Совета РСФСР) В. П. Рассказов. Уполномоченные российского правительства назначили в Госбанке СССР инвентаризацию, но особой активности не проявляли. Они пробыли в здании на Неглинной два дня, не считая субботу и воскресенье.
28 августа Президент Б. Н. Ельцин «впредь до подписания Союзного договора» частично отменил контроль за деятельностью союзных финансовых органов. Уполномоченные ушли, и Геращенко вернулся к исполнению своих обязанностей.
В течение сентября проходили интенсивные консультации республик по вопросам заключения Договора об Экономическом сообществе и определению функций Межреспубликанского экономического комитета.
10–11 сентября 1991 г. в Госбанке СССР состоялось совещание представителей всех 15-ти республиканских национальных банков. Оно было посвящено вопросам согласования кредитно-денежной политики и поиску компромисса между противоречивыми интересами национальных банковских систем. В результате бурных прений представители национальных банков так и не смогли выработать проект межбанковского соглашения на принципах консенсуса.
Известно, что Банк России настаивал на неравном распределении голосов в будущем консультативном органе банковского союза суверенных республик – в зависимости от экономического потенциала, что вызвало резкие возражения представителей других республиканских банков. Единственное, в чем были согласны все собравшиеся, это – то, что даже в случае введения балтийскими государствами собственных валют, рубль останется единой расчетной единицей при расчетах между ними и членами создаваемого на месте СССР сообщества государств (конфедерации).
8 октября 1991 года в Алма-Ате представители 10-ти республик в торжественной обстановке подписали Договор «Об экономическом сообществе республик СССР» и «Меморандум о взаимопонимании», который определил совместную и солидарную ответственность республик по долгам СССР. Договор об экономическом сообществе предполагал учреждение банковского союза, как правопреемника Госбанка СССР. Ему передавалось управление золотым запасом, валютными резервами и эмиссионной политикой. Только после этого страны «большой семерки» согласились предоставить отсрочку по платежам СССР, что было необходимо для нормализации отношений с иностранными инвесторами и международными финансовыми организациями.
Половина голосов в союзном банковском Совете распределялась равномерно между республиками, а вторая половина – пропорционально доле республики в национальном доходе сообщества. Россия получила порядка 36 % голосов, иными словами, контрольного пакета не имела.
31 октября 1991 г. Президент Б. Н. Ельцин, выступая перед представителями Союза городов, сделал заявление, которое повергло в шок республиканские госбанки и руководство республик. Он сообщил о наличии проекта закона РСФСР о финансово-экономическом обеспечении экономической реформы и реорганизации банковской системы в РСФСР. Суть проекта заключалась в том, что на основе Госбанка СССР и Банка России создавался единый банк под юрисдикцией РСФСР. Вместе с уставным, резервным и другими фондами Госбанка СССР (включая золотой запас и валютный фонд) этому учреждению должны быть переданы предприятия Гознака и, соответственно, право эмиссии.
Не успели в Киеве, Минске и Алма-Ате грязно выругаться, как телеграф принес новую весть: после встречи с председателем Межреспубликанского экономического комитета И. С. Силаевым Ельцин свое заявление дезавуировал.
Для функционирования банковского союза суверенных республик было все равно, какая структура возглавит его на политическом уровне. Как известно, Европейский Центробанк вполне справляется с обязанностями кредитно-эмиссионного обслуживания весьма отличающихся друг от друга национальных банковских систем еврозоны. Но для лидеров суверенных республик создание единого эмиссионного центра рублевой зоны и согласование принципов денежно-кредитной политики оказалось проблемой, не укладывающейся в формате их менталитета и жизненного опыта. Этим воспользовались их советники, навязавшие им формулу государственно-финансового разъединения по образу и подобию скандального бракоразводного процесса, определяющим фактором которого является раздел между бывшими супругами «совместно нажитого имущества».
Дело неспешно шло к финансовому банкротству СССР, о чем, например, красноречиво повествует Постановление Совета Республик Верховного Совета СССР от 28 ноября 1991 г. № 117-Н «О кредитах Госбанка СССР для финансирования общесоюзных расходов в 1991 году»:
«Экономическая и социальная обстановка в стране предельно обострена. В результате нарушения правовых норм и процедур бюджетного процесса, а также достигнутых ранее договоренностей между республиками единая бюджетно-финансовая и кредитная система страны разрушена. Этому способствовала непоследовательная и некомпетентная политика союзных органов исполнительной власти, в том числе и вновь созданных. Президент СССР не обеспечил должного руководства указанными органами. Верховный Совет СССР не проявил в нужное время необходимой настойчивости в утверждении главных направлений единой государственной денежно – кредитной политики и в контроле за исполнением союзного бюджета. Министерством финансов СССР и Госбанком СССР с разрешения Президента СССР на протяжении года значительная часть расходов союзного бюджета финансировалась за счет кредитов Госбанка СССР, которые были представлены на утверждение Верховного Совета СССР только в октябре текущего года. Не сформирована согласованная между суверенными государствами политика в области финансово – кредитных и денежных отношений. Банковская система разобщена. Национальные банки некоторых республик проводят политику, противоречащую интересам стабильности рубля, что является нарушением соответствующих договоренностей между республиками. Дефицит финансовых ресурсов и денежная эмиссия достигли таких масштабов, при которых невозможно нормальное функционирование экономики в целом».
4 декабря 1991 года Внешэкономбанк СССР направил всем финансовым организациям и банкам мира телеграмму о приостановлении выплат по долгам СССР на неопределенный срок, т. е. объявил дефолт. Подписанные 8 декабря 1991 года Беловежские соглашения, как неоднократно подчеркивали их авторы Ельцин, Кравчук и Шушкевич, не упраздняли СССР, а лишь констатировали, что Советский Союз «как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает [а не «прекратил»] свое существование». Юридически Советский Союз просуществовал еще 18 дней (хотя есть мнение, что в строго юридическом смысле он существует до сих пор).
13 января 1992 года по каналам МИД РСФСР было доведено до всего мира, что Россия выступает правопреемницей Советского Союза во всех областях: политической, экономической, социально-правовой и т. д. С политической и экономической точки зрения этот факт был удобен для международных кредиторов, поскольку все страны-кредиторы и их правительства, частные зарубежные банки и международные финансовые институты понимали, что иметь дело с одной страной-кредитором лучше, чем с 15 новыми государствами.