Очерки истории цивилизации
Шрифт:
Перед тем как закончить это литературное отступление, можно также упомянуть как значительное явление в английской литературе и грандиозную бессодержательность Эддисона (1672–1719), и тяжеловесную привлекательность Сэмюэла Джонсона (1709–1784), составителя первого английского словаря. Из всего, что он написал, читабельным в наше время являются разве что краткие биографии поэтов, однако его высказывания и странности увековечены в неподражаемой биографии Босуэлла.
Александр Поуп (1688–1744), классик по намерениям и француз по духу, перевел Гомера и преобразовал деистическую, в широком смысле, философию в утончен но-изысканные стихи. Наиболее значительный писатель этой эпохи благовоспитанных и недалеких людей, как в Англии, так и во Франции, выразитель духа отчаянного противления существующему порядку и, собственно, всему мироустройству — Свифт (1667–1745), автор «Путешествия Гулливера». Лоренс Стерн (1713–1768), священник с весьма сомнительной репутацией, который написал «Тристрама Шенди» и научил более поздних романистов сотням
«Великий монарх» умер в 1715 г. Людовик XV был его внуком и неудачным имитатором величия своего предшественника. Он воображал себя государем, но правила им совсем обычная человеческая страсть — страсть к женщинам, смягчаемая суеверным страхом ада. О том, как такие женщины, как герцогиня Шатору, мадам де Помпадур и мадам дю Барри, главенствовали в удовольствиях короля, как начинались войны и создавались альянсы, как опустошались целые провинции, погибали тысячи людей из-за тщеславия и злобности этих созданий, как вся общественная жизнь Франции и Европы была запятнана их интригами, проституцией и жульничеством — читатель может узнать из мемуаров того времени. А энергичная внешняя политика при Людовике XV неуклонно приближалась к своему окончательному краху.
В 1774 году Людовик XV умер от оспы, и его преемником стал его внук Людовик XVI (1774–1792), скучный благонамеренный человек, великолепный стрелок и довольно искусный слесарь. О том, как вышло так, что он последовал за Карлом I на эшафот, мы узнаем в нижеследующем разделе. Сейчас же нас интересует великая монархия в дни своей славы.
Среди основных правителей, практиковавших стиль великой монархии за пределами Франции, мы можем, прежде всего, назвать прусских королей: Фридриха Вильгельма I (1713–1740), а также его сына и наследника Фридриха II — Фридриха Великого (1740–1786). История медленного восхождения Гогенцоллернов, которые правили Прусским королевством с самого незаметного его возникновения, слишком скучна и малоинтересна, чтобы здесь ее излагать. Это история об удаче и насилии, смелых притязаниях и внезапных предательствах. К XVIII в. Прусское королевство было достаточно влиятельным, чтобы угрожать империи; оно обладало сильной, хорошо вымуштрованной армией, а его король был внимательным и достойным учеником Макиавелли.
Фридрих Великий довел до совершенства свой Версаль в Потсдаме. Парк Сан Суси, с его фонтанами, аллеями и статуями, был тщательно скопирован; там были также Новый дворец, обширное кирпичное здание, построенное на огромные средства, оранжерея в итальянском стиле с коллекцией картин, Мраморный дворец и так далее. Фридрих вознес культуру до высоты своего трона: он переписывался с Вольтером и принимал его у себя, что закончилось обоюдным раздражением.
Австрийские владения были слишком озабочены своим положением между французским молотом и турецкой наковальней, чтобы заниматься созданием настоящего стиля великой монархии. Так было до тех пор, пока на престол не взошла Мария Терезия (1740–1780), которая, будучи женщиной, не могла носить титул императрицы. Иосиф II, который был императором с 1765 по 1790 г., унаследовал ее дворцы в 1780 г..
При Петре Великом (1682–1725) империя Московии порвала со своими татарскими традициями и вошла в сферу французского влияния. Петр сбрил азиатские бороды своей знати и ввел европейскую одежду. Но это были лишь внешне видимые знаки его западнических устремлений. Чтобы освободиться от азиатских настроений и традиций Москвы, в которой, как и в Пекине, был священный внутренний город, Кремль, — он построил себе новую столицу, Петербург, на болотах Невы. И конечно же, он построил с помощью французского архитектора свой Версаль, Петергоф, примерно в восемнадцати милях от этого нового Парижа, с террасами, фонтанами, каскадами, картинной галереей, парками и всеми иными необходимыми деталями. Его наиболее выдающимися наследницами были Елизавета (1741–1761) и Екатерина Великая, немецкая принцесса, которая, взойдя на престол в чисто азиатской традиции — посредством убийства своего мужа, законного царя, — обратилась к передовым западным идеалам и правила очень энергично с 1762 по 1796 г. Она учредила Академию и переписывалась с Вольтером. Она прожила достаточно долго, чтобы стать свидетельницей конца системы великой монархии в Европе и казни Людовика XVI.
Мы не в состоянии здесь даже перечислить тогдашних менее значительных «великих монархов» во Флоренции (Тоскане), Савойе, Саксонии, Дании и Швеции. Мы также не можем уделить внимание войне «за испанское наследство». Испания, надорвавшись от имперских инициатив Карла V и Филиппа II, ослабленная фанатичным преследованием протестантов, мусульман и евреев, на протяжении XVII и XVIII вв. все больше и больше теряла свой временно обретенный в европейской политике вес, снова опускаясь до уровня второстепенной державы.
Эти европейские монархи правили своими королевствами точно так же, как их дворяне правили своими имениями: они строили друг против друга заговоры, они были до неестественности политизированы и проявляли изощренную дальновидность; они развязывали войны, транжирили ресурсы Европы из абсурдных «политических соображений»
В Италии возникла «Nuove Musiche» («Новая музыка»). Люлли (1632–1687), по словам сэра У.-Х. Хэдоу, «наиболее важен в историческом смысле не только благодаря драматической мощи его мелодии, но и благодаря высокой точности его фразировки». С ним можно сравнить итальянца Монтеверди (1567–1643). В этот период музыка начала функционировать в широком масштабе.
«Мессы XVI в. были написаны для церковных хоров, мадригалы XVII столетия — для круга друзей за обеденным столом; и только в конце XVII в. лютнисты и верджинелисты начали вводить в исполнительское искусство понятие виртуозности… Значительные улучшения в органном деле дали целую плеяду великих исполнителей: Булл и Филипс у англичан, Свелинк у нидерландцев, Фрескобальди в Риме, Фробергер в Вене, Букстехуде в Любеке, которым восхищался Бах… Вместе с этим происходит развитие клавишных… Не менее важным было появление и запоздалое признание скрипки и ее разновидностей. Начиная со времен семей великих мастеров инструментов Тигрфенбрюкеров и Амати в первой половине XVI в. понадобилось почти сто лет для ее общественного признания; еще в 1676 году лютнист Мейс яростно нападал на «воющие скрипки» и защищал более тихий и ровный звук ее предшественницы виолы. Но ее более широкий диапазон, живость, большая психологическая мощь и экспрессия проявились гораздо позже… В Италии, на своей родине, она получила признание как единственный инструмент, который может соперничать с человеческим голосом». [84]
84
Сэр У.-Х. Хэдоу, «Музыка»
Известно, что в течение некоторого времени выступление вокалистов в итальянской опере и восхищение ими сдерживали развитие музыки; певцы XVII в., и особенно мужские сопрано, пользовались почти такой же вульгарной и громкой славой, что и современные звезды кино, однако этот период дал также глубокую и прекрасную музыку Алессандро Скарлатти (1660–1725), предвестника Моцарта. В Англии период застоя во времена Республики сменился вспышкой бурной музыкальной деятельности, кульминацией которой был Перселл (ок. 1659–1695). В Германии мелкие королевские дворы и городские оркестры являли собой бесчисленные центры музыкальной активности, и в 1685 году в Саксонии родились И.-С. Бах (ум. в 1750) и Гендель (ум. в 1759), которые подняли немецкую музыку до такого высокого уровня, что она сохраняла свое верховенство еще в течение полутора столетий.
Палестрина, явившийся воплощением наивысших музыкальных достижений в предыдущий период, выглядит по сравнению с ними как существо из другого мира. Он был признанным мастером хоральной музыки в дни, предшествовавшие периоду инструментальных достижений. Вслед за Бахом и Генделем пришло целое созвездие других композиторов: Гайдн (1732–1809), Моцарт (1756–1791), Бетховен (1770–1827). Они выделяются как звезды наибольшей величины.
Современная музыка хлынула широким и могучим потоком. Поток этот не ослабевает и в наши дни. Здесь мы можем лишь назвать имена композиторов; позднее, в одном из следующих разделов, мы дадим несколько сжатых обобщений о музыке в XIX столетии и в наши дни. В XVII и XVIII вв. музыка была привилегией узкого круга образованных людей при королевских и княжеских дворах, людей, которые могли организовывать представления, людей в городах, достаточно больших, чтобы там были залы для опер и концертов. В то время когда развивались эти новые формы, крестьянин и рабочий Западной Европы XVII и XVIII вв. слышал все меньше и меньше музыки. Народное пение находилось в упадке и, казалось, было предано забвению. Несколько популярных песен, несколько гимнов — вот и все, что доставалось общей массе людей в смысле музыкальной жизни. Возможно, что религиозное возрождение тех дней частично обязано высвобождению сдерживаемого порыва к пению. Только в наше время, с его широким развитием механических методов воспроизведения музыки, музыка усовершенствованная, развитая и многообразная возвращается в повседневную жизнь, а Бах и Бетховен становятся частью общей культуры человечества.