Очерки истории цивилизации
Шрифт:
Но у скифов не было городов, и от сражений они предпочитали уклоняться. Победоносный поход на деле оказался изматывающим и совершенно безуспешным преследованием неуловимых и вездесущих врагов. Кочевники испортили колодцы и уничтожили пастбища. Скифские всадники постоянно висели на флангах огромного войска. Скифы, как могли, старались убедить ионийцев, которые построили и охраняли мост через Дунай, разрушить его и тем самым обеспечить поражение Дария. Но пока Дарий продолжал наступать, греческие союзники предпочитали быть на его стороне.
Однако лишения, усталость и болезни слишком измотали персидскую армию. Дарий потерял
Чтобы незаметно отвести свои войска, Дарий решил пожертвовать больными и ранеными. Он объявил им, что атакует скифов после полуночи. Под этим предлогом он вывел лучшую часть своей армии из лагеря и двинулся на юг, оставив за своей спиной лагерь с его кострами и обычными для стоянки шумом и суетой.
На следующий день люди, брошенные в лагере, поняли, как поступил с ними их владыка, и сдались на милость скифов.
Дарию удалось выиграть время, и он оказался у моста раньше, чем преследователи настигли его. Скифская конница была более подвижна, чем отряды Дария, однако в темноте скифы упустили свою добычу. Но у реки отступающих персов «ожидало зрелище, наполнившее их невыразимым ужасом». Они обнаружили, что мост частично разрушен, а его северный конец уничтожен …
В такие драматические моменты далекие столетия словно оживают для нас. Мы видим, как персы в отчаянии сгрудились вокруг своего повелителя на берегу бурного течения. Перед нашими глазами — голодные, измученные тяжелым походом люди. Потрепанные колонны вытянулись до самого горизонта, на котором в любой момент может появиться авангард преследователей, несомненно, уже пустившихся вдогонку. Шума не слышно, несмотря на огромное скопление людей; все затаили дыхание, надеясь на счастливую звезду своего вождя. А прямо перед ними, словно причал, выступает с противоположного берега великой реки остаток понтонного моста.
Мы не можем рассмотреть, есть ли на этом мосту люди. Корабли ионийских греков, похоже, все еще стоят у другого берега, но до него все же очень и очень далеко. «Но был в стане у Дария один человек, египтянин, имевший голос более зычный, чем у кого бы то ни было на всем свете. И этому человеку Дарий приказал стать на берегу Истра (Дуная) и звать Гистиея из Милета».
Наконец, этот самый Гистией — придет день, как мы узнаем позднее, и его отсеченную голову отправят Дарию в Сузы — медленно подплывает к ним на лодке.
Греки решились на переговоры, и мы понимаем, что положение Дария не так уж безнадежно. Гистией начинает свое долгое и путаное объяснение. Они увидели каких-то скифов, которые появились и затем снова исчезли. Вероятно, это была разведка.
Не обошлось и без переговоров между греками и скифами. Мост необходимо разрушить, настаивали скифы, тогда они приложат все силы, чтобы покончить с персидским войском. А это, говорили они, будет означать конец Дария и его царства. Азиатские греки смогут освободить свои города.
Афинянин Мильтиад был за то, чтобы принять это предложение. Но Гистией решил действовать более уклончиво. Хотелось бы, сказал он, воочию увидеть гибель персов до того, как греки скажут свое окончательное слово. Не лучше ли скифам вернуться и покончить с персами, пока греки будут разбирать мост?
Грекам было ясно: чью бы сторону они не заняли, будет разумнее разобрать северную часть моста, пока сами скифы не ворвались на него. Само собой, еще не успели закончиться переговоры, а греки уже стали поспешно уничтожать тот край моста, который соединял их со скифами.
Скифы же умчались на поиски персов, оставив греков дожидаться, чья возьмет) В любом случае им ничто не угрожало. Если Дарию удастся уйти от погони, они по-прежнему его союзники. Если же его ожидает поражение, скифам тоже не на что будет жаловаться.
Однако Дарию Гистией не стал всего этого рассказывать. Ведь он сохранил большую часть моста и все корабли. Гистией предпочел представить себя преданным союзником Персии, а у Дария не было настроения тщательно во всем разбираться. Немедля подошли ионийские корабли. С несказанным облегчением беглецы-персы смотрели, как свинцовые воды Дуная все дальше отделяют их от преследователей…
Поход в Европу больше не привлекал Дария. Он вернулся в Сузы, оставив армию во Фракии под началом своего верного полководца Мегабаза. Тот занялся покорением Фракии; среди прочих держав, которые с неохотой признали владычество Персии, мы узнаем впервые и о Македонском царстве. Эту страну населял народ, настолько близкий грекам, что сын одного из его царей участвовал в Олимпийских играх и стал победителем.
Дарий хотел наградить Гистиея, позволив ему построить себе город во Фракии. Но Мегабаз был иного мнения о его преданности. Он настоял на том, чтобы царь взял его с собой в Сузы. Под видом своего советника Дарий мог держать грека, как пленника, при своем дворе.
Гистией поначалу был польщен этим предложением, но потом понял его истинный смысл. Персидский двор ему надоел, и он хотел вернуться обратно в Милет. Он решил поссорить ионийских греков с персами, и ему даже удалось подбить мало-азийские города на восстание.
Перипетии этой истории, включавшей в себя сожжение Сард ионийцами и поражение греческого флота, слишком сложны, чтобы пересказывать их здесь. Это темная и запутанная история, полная измен и жестокости, в которой смерть хитреца Гистиея кажется едва ли не светлым эпизодом. Персидский наместник Сард, через которые везли пленного Гистиея в Сузы, был такого же мнения о нем, как и Мегабаз. Зная способность грека хитростью втираться в доверие к Дарию, он решил не рисковать и отправил своему господину только его голову.
В конфликт, спровоцированный Гистиеем, были втянуты Кипр, греческие острова и в конечном итоге Афины.
Дарию стало ясно, как он ошибся, повернув направо, а не налево, перейдя Босфор. И он принял решение завоевать всю Грецию и начал с островов.
Тир и Сидон, эти два великих морских города, были подвластны Персии. Вместе с ионийскими греками финикийцы предоставили свои корабли персидской армии, которая один за другим подчинила себе греческие острова.
Первая атака на континентальную Грецию была предпринята в 490 году до н. э. Это был штурм Афин с моря силами, долго и тщательно подбиравшимися для этой цели. Флот был снаряжен специально построенным транспортом для перевозки лошадей. Эта экспедиция высадилась возле Марафона в Аттике. Персов провел к Марафону изменник-грек Гиппий, сын Писистрата, бывшего тирана Афин. Если бы Афины пали, то, опираясь на поддержку персов, тираном должен был стать Гиппий.