Очерки истории российской внешней разведки. Том 2
Шрифт:
Откликнулся на просьбу А.Ф. Филиппова «разобраться» в его деле только Ф.Э. Дзержинский. 30 июля 1918 г. он направил в Петроградскую ЧК письмо следующего содержания:
«Тов. Урицкому.
Дорогой товарищ! Ко мне обратился А.Ф. Филиппов с просьбой вникнуть в его положение, что сидит совершенно зря. Не буду распространяться, пишу Вам потому, что считаю сделать это своей обязанностью по отношению к нему как к сотруднику Комиссии. Просил бы Вас только уведомить меня, в чем именно он обвиняется. С приветом Ф. Дзержинский».
К счастью для Алексея Фроловича, расследование его «преступлений» длилось недолго. Уже 3 сентября 1918 г.
На другой день после освобождения Алексей Фролович снова, как ни в чем не бывало, вышел на работу.
— Что теперь будете делать? — спросил его начальник внутренней охраны Петроградской ЧК, выдавая А.Ф. Филиппову временный пропуск.
— Работать и только работать! — ответил Филиппов.
— У нас? — удивленно поднял брови начальник охраны.
— Да! Именно здесь. ВЧК, — твердо сказал Алексей Фролович.
2. Адъютант Его Превосходительства
Свидетелей и основных действующих лиц этой необычайной истории давно нет в живых. Не сохранилось и каких-либо документальных материалов. Поэтому расскажем ее так, как она представляется по изданным через десять лет после происшедших событий воспоминаниям ее главного героя [9] : книга эта еще в 30-х годах стала библиографической редкостью. Основная канва очерка известна читателю по одноименному фильму. Однако на самом деле многое, видимо, было и сложнее, и гораздо проще.
9
Макаров П.В. Адъютант генерала Май-Маевского. — Л.: «Прибой», 1929.
– С. 12.
Летом 1919 года армия Деникина успешно наступала по всему фронту Белогвардейская пресса утверждала, что еще месяц-другой — и белые войска пройдут победоносным маршем по улицам Москвы.
Ростов в те дни выглядел праздничным и нарядным. По улицам прогуливались щеголеватые офицеры с дамами, время от времени проносились конные разъезды.
Один из таких разъездов, подъехав к гостинице «Московская», неожиданно спешился, и казачий офицер, бросив поводья ординарцу, с деловой папкой устремился по ковровой дорожке к кабинету командующего войсками Добровольческой армии генерала Май-Маевского.
— Чем могу служить? — встретил его вопросом высокий, щеголеватый капитан с адъютантскими аксельбантами.
— Срочный пакет с фронта Его Превосходительству.
— Вам не повезло. Генерал четверть часа назад уехал и будет только завтра. Не могу ли я быть вам полезен? — любезно предложил адъютант.
— У меня нет возможности ждать, — ответил казачий офицер. — Я попросил бы вас, капитан, передать этот пакет при первой же оказии генералу Май-Маевскому. В пакете план перегруппировки наших войск перед походом на Москву. Распишитесь в получении…
Капитан взял пакет, поставил свою подпись в регистрационном журнале и положил документы в сейф.
— Так будет надежнее, — улыбнувшись своим мыслям, сказал адъютант командующего.
Даже в дурном сне казачий офицер не мог предположить, что адъютантом Его Превосходительства генерала Май-Маевского был красный подпольщик Павел Макаров. Волею судьбы он оказался в самом пекле деникинской военной «кухни», имел прямой доступ ко всем секретным документам, которые поступали к командующему Добровольческой армией. Павел прекрасно понимал, какую неоценимую услугу он мог бы оказать своим, если бы у него была возможность регулярно передавать содержание этих документов командованию Красной Армии. Такой возможности не было: он находился в плотном вражеском окружении, но напряженно искал выход из создавшегося положения.
Павел Макаров проник в штаб белой армии с намерением создать боевую организацию в ее тылу. Оказавшись на захваченной противником территории, он использовал благоприятную ситуацию и занял в штабе белой армии должность, о которой не смели мечтать даже титулованные особы. Произошло это совершенно неожиданно.
В начале 1918 года по заданию Севастопольского областного революционного штаба он был командирован с небольшой группой агитаторов в несколько районов Крыма с задачей привлечения добровольцев в отряды Красной Армии. Группа отпечатала воззвание к населению, провела ряд митингов. Агитационная кампания проходила успешно.
В одном из районов за Перекопом, куда прибыла группа, им сообщили, что немцы наступают и местные власти эвакуируются, поскольку оставаться опасно.
Макаров решил ехать в Мелитополь. Однако и там ожидалось вступление немцев в город. Павел поспешил выбраться из города, но по дороге был схвачен разъездом дроздовцев [10] .
Офицер грубо спросил, кто он такой и куда следует. Деваться было некуда, и Макаров по-военному доложил, что он штабс-капитан, представленный в капитаны по румынскому фронту.
10
Дроздовцы — военнослужащие дивизии генерал-майора Добровольческой армии Михаила Гордеевича Дроздовского (1881–1919).
— Какой полк, кто командир? — вопросы сыпались один за другим.
— 134-й Феодосийский полк. Командир полка Шевардин. Полк стоял на реке Серет.
— Правильно!
Офицер улыбался:
— Зачисляю тебя в третью роту.
Рядовой Макаров действительно в Первую мировую войну служил в этом полку, но дослужился только до прапорщика, был ранен и контужен. Что делать дальше?
Первая мысль, которая пришла на ум, — бежать. Воспользоваться удобным случаем, оторваться от роты и начать искать своих. Но тут же подумалось: а где они, свои? Весь юг охвачен огнем. Быстрыми
темпами идет формирование белой армии. Он понимал, что начинается Гражданская война… А что, если остаться у белых и попробовать принести пользу Красной Армии? Связаться с подпольным партийным комитетом, а там решить, как помочь своим…
Чем больше Павел думал, тем сильнее убеждался в необходимости организации подпольной работы в белых войсках. Он решил пробиваться на штабную работу, хотя и понимал, что не имеет для этого достаточного образования. Он решил использовать в этих целях такой предлог, как ранения и контузия, что, как известно, иногда освобождает от строевой службы. Кроме того, на румынском фронте он некоторое время занимался шифровальным делом. Это тоже большой плюс для работы в штабе.