Очерки по истории русской церковной смуты
Шрифт:
«Меня удивляет, почему вы, ваше Высокопреосвященство, называете Евдокима высокопреосвященным митрополитом. Признаете ли вы его за законного архиерея?» Архиепископ Серафим ответил утвердительно, что пока он признает его за законного архиерея, что этот вопрос спорный. Далее епископ Амвросий продолжал:
«А для меня и, наверное, для других, здесь присутствующих, Евдоким вовсе не высокопреосвященный митрополит, а бывший архиепископ, потому что он присоединился к отщепенцам (самозванному духовенству, отколовшемуся от Святейшего патриарха Тихона и, по его идеологии, от Церкви Христовой).
Сами посудите, кто у них первыми вершителями дел были? Бывший архиепископ Антонин, состоящий на
48
Все сказанное фанатичным и малоосведомленным владыкой про епископа Антонина не соответствует действительности.
Епископ Леонид нам мало известен, но он, несомненно, подкуплен, дабы расшатывать канонические устои Святого Православия. Введенский, бывший петроградский священник, а ныне женатый архиерей, чуть ли не из евреев. Священник Боярский высказался кощунственно на их незаконном Соборе против почитания святых мощей. Вот эти опороченные лица и восстали против Святейшего патриарха Тихона и Святого Православия. Вот к ним и присоединился архиепископ Евдоким и тем самым отказался от Церкви Христовой, а потому он не может быть законным архиереем».
На это архиепископ Иларион сказал так: «Для нас фактически митрополит Евдоким не является законным архиереем, так как сам отказался от Церкви Христовой, но Церковь-то Христова своими постановлениями юридически ведь еще не санкционировала его отпадения и ниспадение в разряд мирян, она его еще терпит в сущем сане. Вот когда будет Собор, там все это будет рассмотрено, и если Собор признает митрополита Евдокима и других виновными в отпадении и сделает свое окончательное решение о нем, тогда и мы не в праве будем величать владыку Евдокима Высокопреосвященным».
Архиепископ Иларион еще раз высказался за то, что он везде бывал, много говорил по церковным вопросам с компетентными людьми и пришел к выводу, что для них, тихоновцев, другого выхода нет, как только одно — подойти к Священному Синоду РПЦ, договориться с обновленцами, не нарушая канонических устоев Православной Российской Церкви. Все наше разделение, говорил архиепископ Иларион, основано на недовольстве некоторыми иерархами и православными мирянами личностью патриарха Тихона.
Архиепископ Серафим: «Мы ни одного шага не можем ступить в делах без воли патриарха Тихона. Конечно, обо всем этом я Святейшему докладывал и просил его благословения на собрание. Святейший патриарх Тихон ответил мне так (я привожу буквально слова Его Святейшества): «Надоел я вам, братцы, возьмите метелку и гоните меня». По-видимому, патриарх Тихон ничего не имел против того, если бы ему для блага Церкви необходимо было отойти в сторону от кормила правления Русской Церкви».
Закрытой баллотировкой проект примирения и соединения с обновленцами большинством голосов был провален и собрание закрыто». (Вестник Священного Синода, 1927, № 4, с. 23.)
Как можно видеть из приведенных воспоминаний, в непосредственном окружении патриарха существовало в то время два течения: непримиримое — во главе с архиепископом Феодором, и сторонники компромисса, наиболее тактичными представителями которых были архиепископ Серафим Александров (впоследствии один из главных соратников митрополита Сергия) и архиепископ Иларион.
Епископ Гервасий сообщает о представителях этих течений ряд любопытных сведений: архиепископ Феодор жил тогда, как известно, в Даниловом монастыре, который был тогда местопребыванием еще нескольких, крайне консервативных и очень стойких архиереев школы Антония Храповицкого, епископа Пахомия и других. «Завсегдатаями, — говорит епископ Гервасий, — были архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), архиепископ Гурий (Степанов) и митрополит Серафим (Чичагов). «А, это в конспиративном Синоде», — говорил про них с насмешкой патриарх Тихон. Архиепископ Феодор мне говорил, ругая Илариона, что он погубит патриарха Тихона и Церковь, а в патриархе все спасение. Если же патриарха Тихона не будет, то власть не допустит вообще в России патриаршества, а без патриаршества для Церкви — крах».
Впрочем, и архиепископ Иларион был, по словам епископа Гервасия, убежденным сторонником патриаршества. «В 1923 году, в первых числах октября, — заканчивает он свои воспоминания, — я случайно встретился на прогулке по двору в ярославской тюрьме «Коровники» с архиепископом Иларионом. Иларион обрушился на меня за мой переход к обновленцам. «Восточные патриархи с нами, — сказал он. — Это я знаю документально, обновленцы врут. Введенский ваш изолгался. Ведь я с ним на диспутах выступал в Москве, я его к стенке прижимал, мне все их хитрости прекрасно известны». В заключение архиепископ сказал: «Я скорее сгнию в тюрьме, но своему направлению не изменю». (Там же.)
Так или иначе, к концу сентября 1923 года стало ясно, что переговоры с обновленцами зашли в тупик. Вскоре после этого была предпринята еще одна попытка в этом роде: Е.А.Тучков настойчиво требовал от патриарха Тихона, чтоб он принял для конфиденциальной беседы митрополита Евдокима. Несмотря на угрозы нового ареста, патриарх ответил категорическим отказом. «Если бы я знал, что обновленцы сделали так мало успехов, я вообще остался бы в заключении», — говорил он близким ему людям (см. работу проф. Троицкого «По поводу книги прот. Польского»). С точки зрения церковной политики, конечно, было бы желательно достижение соглашения между враждующими сторонами. Все дело, однако, в том, что народ, стоящий за патриархом, не хотел и слышать о примирении с обновленцами.
Всенародное движение, объединившееся вокруг патриарха, все ширилось и росло. Оно прокатывалось по всей стране. В сентябре 1923 года оно перекинулось в Петроград, и здесь оно воплотилось в так называемой «мануиловщине» (термин обновленческого Синода), которая представляет собой интереснейший и характернейший эпизод в истории Русской Церкви того времени.
В Петрограде
События, потрясшие Русскую Церковь летом 1923 года, получили в то время название «тихоновщины». В Петрограде их называли «мануиловщина». Эти крылатые термины исходили из обновленческих кругов. Сторонники патриарха Тихона отвергали их с негодованием, заявляя, что они являются православными христианами, единственными законными представителями Русской Православной Церкви. Это, разумеется, так и есть. Однако одного понятия «Русская Православная Церковь» в данном случае недостаточно. Оно не отражает специфических черт движения 1923 года. Летом этого года возникло беспрецедентно мощное народно-религиозное движение. Ни до 1923 года, ни после него такого массового, всенародного движения не было, и для его обозначения требуются особые термины. Будем пользоваться поэтому терминами, которые в 1923 году были у всех на устах.