Очерки по истории русской церковной смуты
Шрифт:
Изумленный Тучков быстро сменил тон — стал осведомляться о здоровье патриарха, шутить и вежливо с ним простился.
Через несколько дней после этого был арестован архиепископ Иларион (Троицкий) — главный советник патриарха, наиболее популярный в Моске святитель, на которого Тучков возлагал, видимо, главную ответственность за срыв соглашения с обновленцами.
Осенью 1923 года закончилась навсегда деятельность этого талантливого широко образованного и деятельного архипастыря. В течение многих месяцев архиепископ Иларион сидел в тюрьме. Молва сохранила рассказ о м (об этом говорили сокамерники архиепископа), как Тучков однажды приехал в камеру, чтобы предложить свободу ценой «добрых
В 1924 году он был сослан в Архангельск на 3 года. В 1926 году, по возвращении в Москву, тотчас был вновь арестован и сослан в Соловки на 3 года. В 1928 году «старое начинается вновь» — архиепископ в день возвращения в Москву вновь арестован и заточен в страшную Ярославскую каторжную тюрьму — «Коровники» (изолятор для уголовных преступников с особо строгим режимом).
В марте 1929 г. он умер в ленинградской тюрьме «Кресты» в тюремной больнице. Власти отдали тело умершего архипастыря, и он был торжественно, по архиерейскому чину, погребен митрополитом Ленинградским Серафимом и епископами Николаем, Феодосием и Сергием в Новодевичьем монастыре.
Несмотря на сравнительно малый срок своего святительства, владыка остался в памяти верующих людей со стойким эпитетом — «светильник Церкви».
После исчезновения Илариона главную роль в окружении патриарха стали играть два епископа — Серафим Александров, архиепископ Тверской и Кашинский, и Петр Полянский, архиепископ Крутицкий.
Архиепископ Серафим — старый, многоопытный человек, проницательный, умный и дипломатичный. У него за плечами пролег длинный и трудный жизненный путь. Он был рукоположен в епископа из вдовых протоиереев. Большую часть своей жизни он провел в провинции, длительное время был епархиальным миссионером в Самаре.
Сохранив в годы смуты верность патриарху, архиепископ Серафим провел полтора года в заключении. Теперь он усиленно искал путей к «легализации», к соглашению патриарха с властью. На этом основании многие не в меру подозрительные люди обвиняли архиепископа (вскоре он стал митрополитом) в непозволительных связях с ГПУ. На это, однако, чет никаких оснований: митрополит Серафим Александров, подобно митрополиту Сергию, был честным и убежденным сторонником реалистической политики. Именно поэтому он стал впоследствии ближайшим сотрудником митрополита Сергия, каким оставался до самой своей смерти — он в в 1936 году в сане митрополита Саратовского в заключении: митрополит был одной из жертв ежовщины.
Более сложным и своеобразным человеком был архиепископ Петр, занимающий по праву столь видное место в истории русской церкви. Особенностью митрополита Петра, которая проходит через всю его жизнь, была страшная способность изумлять людей: он всегда делал как раз обратное тому, чего от него ожидали.
Петр Федорович Полянский родился в 1865 году в семье священника. Здоровый, рослый семинарист, он был типичным сангвиником, среди своих сверстников он отличался физической силой и бесшабашной удалью которая порой переходила в чисто бурсацкое озорство. Никто никогда не ожидал от него никаких особых успехов ни в учебе, ни в жизни. Поэтому всех поразило, когда Петр Федорович неожиданно подал прошение в Духовную академию и блестяще выдержал труднейшие экзамены. Столь же поразительна была защита им диссертации.
В 1890 году Петр Федорович становится субинспектором Московской духовной академии в то время, когда ректором Академии был молодой блестящий архимандрит Антоний Храповицкий, а инспектором — архимандрит Сергий Страгородский.
Несмотря на усиленные советы Антония Храповицкого, молодой П.Ф.Полянский категорически отказывается от монашества и ведет светскую, открытую жизнь преуспевающего духовного чиновника. Революцию он встречает в чине действительного статского советника.
После революции — служба бухгалтером в кооперативной артели «Богатырь» (под Москвой). В 1921 г. Петр Федорович (с опозданием на 31 год) исполняет совет Антония Храповицкого: в конце года патриарх Тихон рукополагает его в священники и постригает в монахи. Еще два месяца — и он становится епископом Крутицким.
В 1922–1923 гг. епископ Петр скитается по тюрьмам, а осенью 1923 года, после очередного освобождения, является к патриарху, и с этого времени он до самой смерти Святейшего становится ближайшим к патриарху человеком.
Что можно сказать о митрополите Петре? Прежде всего это был человек настоящей русской складки. Какое бы то ни было позерство или аффектация были ему совершенно несвойственны. Это был жизнерадостный и веселый человек: хорошая шутка и звонкий смех были с ним неразлучны. Это был сговорчивый и уступчивый человек — отнюдь не фанатик и не изувер. Он любил хорошо покушать и не прочь был немного выпить. Он оказался самым непоколебимым и стойким иерархом из всех, которых имела русская церковь со времен патриарха Ермогена. 12 лет невероятных мучений (1925–1937), тюрьмы, пытки, ссылка в Заполярье, где он жил с эскимосами [52] , — не могли ни на один вершок сдвинуть его с занимаемой им позиции, поколебать хотя бы в малейшей степени: десятки раз ему предлагали компромисс и возвращение к власти — с веселой улыбкой и шутками он отвергал все предложения.
52
С самоедами — ныне ненцами, на о. Хе, близ г. Обдорска.
Таким он оказался впоследствии, а теперь он спокойно и весело управлял Московской епархией. Не прочь был, казалось, договориться с Тучковым. Первой заботой этих двух людей была юридическая легализация патриарха. Для этого нужно было прежде всего снять с патриарха клеймо подсудимого, благодаря которому он мог быть в любой момент вновь водворен в тюрьму, а всякая попытка нормализовать положение церкви парализовалась возражением: «Лица, состоящие под судом, не могут никем править».
Именно вокруг этого пункта — нормализации юридического положения патриарха Тихона — вертелись переговоры, которые от имени патриарха вели с Е.А.Тучковым архиепископы Петр и Серафим.
В начале 1924 года появилась первая ласточка. Общественное мнение стали готовить к «реабилитации патриарха».
«Когда будут и будут ли судить Тихона? — спрашивала газета «Беднота». — На такой вопрос председатель уголовно-кассационной коллегии Верховного Суда т. Галкин сообщил:
Как известно, бывший патриарх, на основании постановления Верховного Суда, рассмотревшего в свое время заявление Тихона, был освобожден из-под стражи. В своем постановлении Верховный Суд не определил срока, на который откладывается судебное разбирательство этого дела.
Такое положение остается до сих пор без изменений. Вопрос о Тихоне, с момента его освобождения, на заседаниях Верховного Суда более не поднимался.
На вопрос, когда это дело может быть назначено к слушанию, тов. Галкин ответил, что, поскольку, во-первых, поведение Тихона соответствует сущности поданного им заявления, а во-вторых, не представляется каких-либо новых данных о деятельности бывшего патриарха, противоречащих его раскаянию, — постольку Верховный Суд, как не руководствующийся чувством мести, оставляет этот вопрос открытым.