Очи черные. Легенда преступного мира
Шрифт:
— У меня не было детства! — грубо заметила разоблаченная Лье, расстроившись, что не знала о судьбе литературных героев, которых упомянула.
Она осознавала: ее «Герасим» был неграмотным и глухим, поэтому не сможет ни прочитать, ни услышать тургеневскую историю для вдохновения. «Утоплиническая» тема очень испортила настроение мнительной девушке, не любящей воду. Бурная фантазия рисовала страшные картины того, как суровый воздыхатель огромными руками удерживает ее хрупкое тело под водой, Лье передернуло, и она плотнее закуталась в маленький кружевной халатик. После того, как Василия прогнали из пекарни взашей по причине воровства, он стал обычным уличным грабителем:
— Твои ребра больше не просвечивают через кожу! — смеясь, произнесла она, проводя по его торсу. Они лежали утомленные после насыщенного ночного времяпрепровождения. Михаил привык к ее субтильному телу, а ее гибкость и фантазии стали открытием для человека, лишь недавно познакомившегося со смыслом словосочетания «любовные утехи». Ему вдруг захотелось побывать в постели других женщин — сравнить, насколько они отличаются, и как сказывается на качестве приятного времяпрепровождения наличие округлых форм.
— О чем ты мечтаешь? — воскликнула с подозрением Лье и щелкнула по лбу любовника. — Немедленно принеси мне бутыль вина с подоконника, отметим твое приближающееся появление на публике.
Наконец-то собрался полноценный комплект одежды: костюм, рубашка, обувь и немного обшарпанная джентльменская шляпа-котелок (глухой грабитель Василий снял ее с какого-то иностранца). Этот немного причудливый головной убор Михаилу был к лицу и даже придавал солидности.
— Как же наряд меняет человека! — воскликнула Лье, захлопав в ладоши.
В Москве одевались очень бедно, в основном, носили костюмы дореволюционного времени. Купить что-то в гардероб было слишком дорого, но, безусловно, были и состоятельные люди, которые одевались с лоском. К гражданам, любящим демонстрировать свою платежеспособность, относились преимущественно торгаши.
— Тут кровь! — испуганно воскликнул Михаил, разглядывая себя в зеркале. Он настороженно провел по вороту и вопросительно уставился на свою подругу.
— Подумаешь, кровь! Эка невидаль! — воскликнула Лье. — Я сейчас попрошу соседку, и она вмиг решит наши проблемы. Она мне должна. Я подарила ее мужу твою одежду.
— Ты отдала мои вещи соседям?
— Неужели ты полагал, что я буду их стирать?! Они не пригодны к носке… А ее муж — пьяница. Ему все равно, в чем ходить, — оправдывалась Лье, не скрывая своего недовольства тем, что он не ценит ее усилий. — Я просто хотела сделать из тебя приличного человека! Ты можешь снова превратиться в лешего: жить на улице, облизываясь у витрин лавок с продуктами, и отпустить свою жиденькую бороденку! Тебе здесь никто не держит!
Михаил взял ее маленькую ладонь и благодарно прижался к ней губами, заметив, что она немного оттаяла. Лье деловито вскинула голову и скомандовала снять белую сорочку, после чего негромко и недовольно посетовала на неаккуратность добытчика-Василия.
— Надеюсь, он не прикончил бедолагу из-за рубашки! — тихо выдохнула она, рассматривая небольшое багровое пятно.
— Зачем ты это делаешь? — спросил
— Что делаю? — уточнила Лье через долгую паузу, понимая, о чем вопрос.
— Заботишься обо мне!
— Ты разве не заметил? Эта неблагодарная дрянь сбежала!
— Какая дрянь? — растерялся мужчина.
— Моя паучиха — Фани! Бездарная слепая Каплан!
Михаил посмотрел в угол — паутины не было, он с интересом уточнил у разгневанной на насекомое хозяйки, какова причина немилости?
— Разве ты не знаешь? У Каплан было ужасное зрение! К чему идти на такое ответственное задание на ощупь? Она промахнулась! Стреляла три раза в Ленина и промахнулась!
— Выходит, с глаз — долой, из сердца — вон?
Лье кивнула, жалуясь смешным блеющим голосочком, что голодна, как сто волков. На подоконнике их ждал ужин — немного мяса, украденного с кухни кабака, в котором работала Лье; бутыль дешевого вина, купленного на заработанные танцами деньги и теплая булка, принесенная заботливым Василием, мечтающим откормить свою костлявую «Муму».
Мясо было холодным, но очень мягким и вкусным. Он разжевывал его с такой тщательностью, чтобы уловить всю палитру почти позабытых вкусов. «Пусть все идет своим чередом!» — решил молодой мужчина, глядя сквозь мутное стекло на сонную Москву, отложив на время поиски матери. Он вдруг вспомнил Лукерью, которая, уходя из их крымского домика, долго стояла на пороге и, перекрикивая сильный ветер, поднявшийся в теплое осеннее утро, пыталась подбодрить только оперившегося юнца:
— Коль судьба тебе свидеться с Лидией Андреевной, так сами ноги тебя к ней и приведут. Береги себя, Мишка, и не слушай никого. Как сердце повелит — так и действуй.
Наконец-то наступил благословенный день выхода «в свет» заскучавшего Михаила. Иногда он чувствовал себя мухой в паутине, сплетенной хитрой Лье, ведь от нее в некотором роде зависело его существование. Он позволял ей собой командовать, понимая, что это развлечение в ее цепких тоненьких лапках не навсегда.
— Сегодня познакомлю тебя с девочками! — радостно произнесла она, поправляя тонкий шелковый чулок, напоминающий паутинку. На мгновение Лье замерла перед зеркалом, подхватив под руку рядом стоящего мужчину, словно примеряя его. Она накинула меховую накидку из крашенной в зеленоватый цвет лисы и выглядела весьма вызывающе, выставив стройную ножку в туфельке на маленьком каблучке чуть вперед, при этом выставив бедро немного в сторону. Михаил выглядел очень уверенным в себе молодым мужчиной, который вполне мог сойти за выгодную партию, к примеру, за сына банкира.
— Они мне обзавидуются! — кивнула она, потащив его к выходу.
Было скользко. Первые заморозки сделали улицы абсолютно непригодными для передвижения. Парочка запрыгнула в пролетку, Лье весело выкрикнула «Очи черные» — название кабака, и они помчались в сторону центральной улицы.
Это было закрытое заведение. В нем работали девочки Черной моли, которые пели, танцевали и раздевались для богатых мужчин. Когда открывалась дверь под вывеской, доносился приятный запах, состоящий из дорогих духов и сигар. На маленькой афише было объявление, что сегодня состоится концерт. Подъезжали автомобили, из которых выгружались завсегдатаи кабака, спешащие успеть к началу действа. Лье и Михаил вошли через черный ход, долго брели по темному витиеватому коридору, пока не оказались в большой освещенной комнате с зеркалами, ворохом костюмов и кучей полуголых девиц, готовящихся к выступлению.