Очи чёрные
Шрифт:
– Устала, Наташа?
– дохнул бражкой.
– Сейчас за стол уже сядем.
Сам небольшой, а голос рокочущий, где только помещается.
– Проголодалась? Съешь этот пирожок. Самый здесь вкусный.
– Я знаю. Моя бабушка пекла.
– Ну конечно, - он кивнул, улыбнулся и отошел.
Наташка потихоньку выскользнула во двор и скормила пирожок собаке. Подружки ее хватились, со смехом вернули в дом.
Андрея не видно и не слышно на свадьбе. Если только не отвечал кому, тогда голосом рокотал. Но он мало говорил, все больше кивал на поздравления да улыбался
Выпровадили последних гостей. "Молодые" пошли к себе. Наташка разделась, осталась в одной сорочке. Присела на краешек постели. Удивилась, какая у них громадная кровать. И пришло в голову, что не у них, а у нас. У нее мурашки по коже полезли в ожидании, что сейчас должно произойти. Андрей успел скинуть рубашку, хорошо, еще в портках был, ворвалась Татьянка. Обняла Наташку, прижалась щекой к щеке. Поцеловала смачно.
Вот уж не ожидала, что этот жук женится. Это все твоя бабушка. Сам бы Андрей ни за что.
– Татьяна!
– возмутился Андрей.
– Ты зачем за него замуж вышла? Что ты в нем нашла? Он же скучный!
– глаза у Татьянки смеялись, Наташка непроизвольно улыбнулась.
– Мы с тобой подружимся?
– спросила у нее Татьяна, тиская.
– А ну брысь отсюда, - Андрей схватил сестру под мышки, оторвал от Наташки и вытолкал за порог.
– Балованная она у меня, - извиняясь, пояснил Наташке, - Татьянка-то. Жалко мне ее. Батько помер, еще и десяти годочков ей не было.
– И мне десять было, когда моего не стало, - вздохнула Наташка, - а Виталька совсем крохой был.
– Я знаю. Мне ваша бабушка все про вас рассказала.
Наташка опустила голову. Знамо дело, что бабушка могла рассказать про отца. Пропил, все что было пропил, пустил их по миру, а сам утонул. Андрей, небось, думает, что руку она ему целовать должна, за то что взял такую. Пожалел. А у нее батька хороший! Может он и пил, зато как смеяться умел. Истории забавные рассказывал так, что они с мамой животики надрывали. Повезло ей, она его помнит. И Татьянка своего наверняка помнит. А Виталька забыл. Малый еще был. Все что у него останется, это как они бедствуют. Интересно, мать его уже уложила? Как они там без нее ночуют? Ах, ну да, они ж сегодня у бабушки остались. Вот. Сейчас она и Витальке "все" про отца расскажет.
– Наташа, ты утомилась?
– услышала она тревожный голос Андрея.
– Я тоже. И выпил. И голова раскалывается. Шумно слишком. Не думал, что жениться так тяжело.
Он улыбнулся. Наташка не ответила.
– Ты спи, если устала.
Наташка, обрадованная, что сегодня ничего не произойдет, свернулась клубочком под одеялом и укрылась с головой.
– Наташа, - позвал муж.
Она замерла.
– Мы слюбимся, - сказал он.
Она сделала вид, что спит и не слышит.
Она проснулась, чужой незнакомый человек смотрел на нее. С каким-то вопросом в прозрачных глазах. Наташка натянула одеяло до подбородка.
– Ты меня узнала?
– спросил Андрей.
–
– Муж, - он улыбнулся, протянул руку и погладил ее по щеке.
Ладони у него были мелкие. Разве мужику можно иметь такие маленькие руки? У Колюни ладони крупные, пальцы длинные. Колюня. Наташка зажмурилась. Он ее поцеловал. А она, глупая, убежала. Поцелуй горел на губах. Колюня затянул 'Очи черные'. 'Колюня, любовь моя'. Она забыла и думать, что с нею Андрей.
Он ей еще говорил что-то ласковое, благодарное, но Наташка отстранилась. Сжалась. Отвернулась. Вот и все. Пережила. Плакать захотелось, но не стала.
За завтраком Татьянка попробовала пошуть. Брачная, мол, ночь, не притомились ли. Андрей зыркнул сердито, она прикусила язык. На пару минут. Перегодя уже смеялась: "И как вы, две таких рыбы, поженились?".
Свекровь оказалась тихая. Богомольная. "Это мать такая после смерти отца стала, раньше веселая была", - шепнула Татьянка, поймав Наташкин взгляд.
Наташка в дом вошла, а у Андрея мужики сидят. Разговаривают. Наташка прислушалась, что ее муж говорит.
– Я как думаю? Бог человеку помогает. Направляет. Только хорошо, когда человек прямо идет, прислушивается и не отклоняется. А когда его шатает то туда, то сюда, его Бог направляет, только человеку сложнее на прямой путь выбиться.
Андрей своей небольшой ладонью сделал жест, туда - сюда, показывая, как человека шатает и он промахивается, не попадает на свою дорогу. Мужики засмеялись. "Тоже мне, вместо попа проповеди читать вздумал", - недовольно подумала Наташка.
– Наташа? Хорошо, что пришла. Поставь угощение на стол, - Андрей посмотрел на нее.
Ее смущал его взгляд. Как будто спросить что-то хочет. Наверно потому так кажется, что глаза у него такие светлые, аж прозрачные. Не поймешь какого цвета.
Довольные мужики ушли, семья села за стол.
– О чем вы говорили?
– спросила Наташка.
Прикусила язык, не ее бабье дело, но Андрей охотно ответил:
– Пора и у нас в Кондратьевке церковь строить. Уговорил. Начинаем.
Татьянка взвизгнула:
– Ай, как хорошо!
Наклонилась к Наташке:
– Андрей давно затевается. К своему венчанию не поспел - я первая буду в новой церкви замуж выходить.
– Я-те дам, замуж. Рано тебе еще, - проворчал Андрей.
– Наташа, я в Пантелеймоновку еду по делам. Может и заночую. Хочешь со мной? Своих проведать.
Наташа радостно подскочила. А с ней вместе Татьянка. И давай ее наряжать и собирать. Вот, неугомонная.
Наташу ноги сами понесли на звуки пения. Ох, молодежь веселится. ...Колюня. Наташа все забыла, казалось ей, что замуж не выходила, все еще в девках, слушает своего Колюню. Кто-то ее за рукав тронул, она обернулась и вздрогнула. Андрей удивлено на нее смотрел.
– Погуляй, - прошептал, - поздороваешься со всеми, поговоришь - приходи к своим, я туда же пойду.
И ушел не оглядываясь. А Наташку слезы душить начали. Тихонько выбралась, чтоб Колюня ее не видел. Только подружки заметили, не отпускали, расхваливали как она выглядит, да какая на ней одежа.