Очи чёрные
Шрифт:
– Наташка! Тебе помочь? Посветить?
– Иду уже, - Наташка вытерла слезы, взяла варенье и полезла наверх.
Нигде ее в покое не оставят! Родился бы у нее ребенок, может легче бы стало...
– Бить тебя некому, Наталия, - проворчала на прощание бабушка.
– И не смотри на меня так своими глазищами.
– Татьяна! Ты никуда сегодня не идешь!
– оторвался от ужина Андрей и посмотрел строго на сестру.
– Я уже с подружкой договорилась, - подбежала и приласкалась к нему Татьянка.
–
– Зачем ты нас позоришь?
– Я с подружкой...
– С каких пор Павел тебе подружка?
– устало вздохнул Андрей.
Наташа охнула.
– И что с того?
– Татьянка глядела вызывающе.
– А не рано ли тебе с парнями целоваться? Да вообще, прилично ли это? До свадьбы, - в светлых его глазах не гнев сквозил, а удивление.
– Наташа! Скажи ему, а? Вот ты - целовалась до свадьбы?
– Один раз, - ответила Наташка.
– Вот видишь!
– победно заключила Татьянка.
– Даже Наташа целовалась! А я всего на год ее моложе.
– На два, - поправил Андрей, посмотрел на жену с застывшим вопросом в прозрачных глазах.
Но задавать не стал.
Он молчал. Татьянка заелозила на месте.
– Павел хоть сейчас свататься придет. Я его не пускаю. Не те у него сейчас финансы, не для серьезных разговоров, - она явно повторяла чьи-то слова.
Андрей ничего не сказал.
– Ну хочешь, он завтра придет?
– не выдержала Татьянка.
– Пусть погодит немного. Я сам скажу, когда я с ним говорить буду, - Андрей встал из-за стола.
– А ты чтоб дома сидела.
– Наташечка, - обняла ее и зашептала на ухо Татьянка, - замолви за меня словечко. Уж как мы с Пашей любим друг друга.
Андрей разделся, а не ложился. Сидел, запустив руки в волосы. Небольшой, щуплый, однако жилистый, крепкий.
– Кто этот Павел?
– спросила Наташка.
– Нездешний, - Андрей вскинул на нее глаза.
– Из погорельцев. Детей в семье мал мала меньше. Батька на заработки подался. Павел тоже, он старший. И еще один брат. Остальные все - рты.
Наташа представила себе: ни имущества, ничего. Даже у них с мамой лучше дела шли. Это ж совсем с нуля семья жить начинает после пожара. А тут еще дети.
– Он парень работящий. Плотник. На все руки мастер. Нанялся дом строить. Остался церковь возводить, - рассказывал Андрей.
– И?
– улыбнулась Наташа.
Что ж он в этом плохого находит?
– Он старший в семье. Батька помрет - ему кормить всех. А он что делает? На строительстве ему хорошо заплатили. В Кондратьевке никто больше не строится. И что Павел? На возведении церкви много не заработаешь.
– Богоугодное дело.
– Богоугодное. Но ему восемь ртов кормить надо, а он за копейки тут вкалывает.
– Он ради Татьянки остался!
– ахнула Наташка.
– А голова у него есть на плечах
У Наташки сердце заныло. Счастливая Татьянка. Ее вот так никто не любил... Даже Колюня...
– Наташа, что мне делать?
– жалобно спросил Андрей.
На него и не похоже было. Такой растерянный.
– Поговори с Павлом.
– Не могу, - Андрей на ноги подскочил.
– Ты понимаешь, я его заранее не люблю. Я его не видел, а уже осуждаю. Он же Татьянку нашу от нас забрать хочет. Я не смогу сам решить, подходит он Татьяне или нет. Ох, и молодая она еще.
Они легли.
– Знаешь что, Наташа? Я бабушку твою попрошу разузнать, что за семья. И про самого Павла расспросить. Что люди про него говорят. Она у тебя наружу ругается, а сама добрая. Хороший человек.
Андрей нашел решение и успокоился. Велел уже весело:
– А Татьянку взаперти подержи пока. А то она балованная, если ей чего невтерпеж, то и до греха может дойти.
Он обнял жену и прошептал страстно:
– Наташа.
Она ему сказала о поцелуе, а он даже не спросил ничего! Он только о сестре и думает. Наташа с обидой отвернулась.
Татьяна сначала пошумела, а потом и в затворничестве нашла веселую сторону:
– Пускай Павел помучается без меня!
Однако долго не выдержала, к вечеру упросила Наташку сходить на строительство церкви, передать, что у них тут произошло.
Наташке и самой было любопытно взглянуть, кого Татьянка приворожила.
С лесов к ней спустился пригожий, кудрявый парень. Больно только молодой. Узнал, что Татьяна под замком, пожал плечами, усмехнулся, пробасил солидно:
– Так я и думал.
Остановил Наташу:
– Вот, это ей. Чтоб не скучала.
Достал из-за пазухи деревянного голубя.
– Какая работа!
– восхитилась Наташа, - Сам делал?
– Нет. Я еще так не умею.
Наташа несла голубка, а по щекам катились слезы. Он теплый был. Видать Павел его целый день за пазухой проносил. Ей никто в целой жизни таких подарков не делал.
– Тьфу, ненормальный! Я что, ребенок?
– возмутилась Татьянка, а глаза засверкали при виде голубя.
Повесила к иконам.
Бабушка рассказала, что семья хорошая. Только уж очень несчастья притягивает. Второй раз погорели. Подумать только! Второй раз! Про Павла никто ничего плохого сказать не может. Но уж такая голытьба, что и описать страшно.
И вот этот Павел сидел у них в гостях и старался есть не спеша. И рассказывал про свою жизнь.
Кем он только не работал сызмальства. Плотницкое ремесло у него лучше всего получалось. Решил в этом "совершенствоваться".