Очи чёрные
Шрифт:
– Правильно, - кивнул Андрей.
Но с "финансами" у них в семье плохо.
Наташка улыбнулась про себя, вот оно откуда у Татьянки такие мудреные словечки появились.
Ничего, плотники в цене. Зимой, правда, сложнее работу найти. В прошлом году от нужды хотел крепильщиком на шахту устроиться. Мать не пустила. Верная смерть, говорит, в этой яме, нам таких ихних денег не надо.
Татьянка завздыхала сочувственно. Она бы обняла его, но при брате побоялась.
– Что вы, Андрей Иванович,
– Павел так солидно пытался выглядеть, что Татьянка с Наташкой прыснули.
– Думаю, вам годок обождать не мешает, - сказал Андрей.
Татьянка всплеснула руками.
– Или хотя бы до Рождества. А тебе, Павел, на ноги стать, - продолжил Андрей.
– Но вы ж не выдержите. Гуляем свадьбу осенью.
"После Успения," - прошептала Татьянка Наташке на ухо.
– Может, сразу после Успения? Чего тянуть, - улыбнулась Наташа.
– Можно. Несите, мама, икону, благословим.
Татьянка заверещала и запрыгала по комнате.
Таня, будь серьезней, в жены тебя беру, - пробасил Павел.
Татьянка замерла, руки в боки и пошла на него:
– Ах, в жены берешь! А я за такого не пойду!
Павел растерялся. Даже слезы на глазах выступили.
Татьяна захохотала и давай его целовать:
– Ладно, так уж и быть, пойду. Только не плачь.
Наташа с Андреем переглянулись, Андрей головой покачал.
Готовили свадьбу. Наташа по всем углам натыкалась на милующуюся парочку. Уж совсем откровенно обнимались и целовались.
– Татьяна, - пристыдила Наташа, - подождала бы до свадьбы. Стыдно перед людьми.
– Не у всех вода течет, как у вас с Андреем. Никогда на шею ему не кинешься, не обнимитесь, - насмеялась над ней Татьяна.
– Удивляюсь я, как это вы до свадьбы поцеловаться сподобились.
Наташа ночью разрыдалась.
– Наташенька, Наташенька, - повторял над плачущей женой Андрей.
– Что?
– спросила с тоской.
– Ничего. Спи, Наташа.
Свадьба была шумная. Одним днем дело на закончилось. Праздновали неделю. Музыкантов зазывали. Плясали. Наташа смотрела на "молодых" и радовалась. Но уже устала от веселья. Андрей, похоже, тоже. Но не запретишь же Татьянке. Всего раз в жизни бывает такое "событие", как называл свадьбу Павел.
Они втроем в доме находились. Наташа с мужем и свекровь где-то у себя. Молодежь укатила гулять куда-то.
"Очи черные," - донеслось с улицы. Голос, до боли знакомый.
Наташа иголкой палец уколола. Но не заметила. Бросила вышивку и как на крыльях полетела во двор. Распахнула двери улыбаясь. Все забыла. Все.
И осеклась. Пел незнакомый цыган. Татьянка с Павлом пригласили цыган, что табором стояли за Кондратиевкой. Опять затевалась музыка и танцы. Наташа осела по косяку на крыльцо. Андрей, оказывается, вышел за ней. А! Все равно.
Он сел рядом.
– Хоть бы забеременеть, - сказала Наташа ночью.
– Зачем?
– ей показалось или Андрей, и правда, спросил.
Андрей загрустил. Это потому, что Павел увез с собою Татьяну, думала Наташа. Церковь почти достроили. Павлу предложили "хорошее дело", Татьянка увязалась за ним мир смотреть. Своим домом они собирались осесть, как денег подкопят. Без Татьянки стало грустно.
– Наташа, я поехал на заработки, - сообщил в конце осени Андрей.
Сидел за столом и головы на нее не поднял.
– Зачем?
– удивилась Наташка.
– Поиздержался с Татьяниной свадьбой.
Она плечами пожала, решил, так решил, ему виднее.
Собрала в дорогу.
– Наташа, - он перед прощаньем посмотрел так, как будто спросить что-то хотел.
Не спросил, попросил:
– Не обижай без меня маму и Татьяну.
– Да ты что такое говоришь.
– Я знаю, ты, Наташа, хорошая. Даже если со мной что-нибудь случится, ты их не обидишь.
– Да что ты такое говоришь, - только и повторила Наташа.
– Будь счастлива, - он повернулся.
– Андрей!
Он обернулся, с этим своим вопросом немым. Ну что он спросить-то хочет?
– Давай я тебя благословлю, - Наташа перекрестила, сказала:
– С Богом!
Он кивнул и ушел.
Один раз она встретила Колюню.
– Скучаешь?
– спросил вкрадчиво.
– Нет, - и пошла.
Он, наверно, выглядел как-то болезно или просто по-другому. Потому что "Очи черные" в ней отдельно жили от этого вот Колюни. Она глаза закрывала, он был другой. Без усмешки. Любимый образ. Но без усмешки.
Церковь освятили. За Андреем оставили место в приходском совете. Куда же без Андрея Ивановича. Когда он вернется? Наташа не знала. Деньги присылал.
Бабушка слегла. Наташа ее проведывала.
– Где Андрей?
– На заработках.
– А где на заработках?
– Я не знаю.
– Жена и не знаешь, куда муж поехал?
– бабушка слабая совсем была, но тут уж постаралась крикнуть.
Перед самым Рождеством приехали Татьяна с Павлом. Дома праздник справлять. В новой церкви.
– Когда Андрей приедет?
– Я не знаю.
Она, наверное, осунулась, потому что Татьяна ее обняла и с жалостью по голове погладила.
Бабушка умирала. Наташа зашла проститься. Сидела у кровати, слезы глотала. Бабушка металась.
– Наталия, это ты?
– схватила она Наташу за руку.
– Едь быстрее, проси у него прощения. Скажи, бабушка просит прощение.
– За что?
– как в тумане спросила Наташа, недоумевая.
– За тебя, за Наташу.
– У кого?
"Неужели у Колюни", - удивилась Наташа про себя.