Очищение
Шрифт:
— У меня один вопрос, — вставила Кики. — Эти парни просят меня теперь пойти поучаствовать с ними в совершении преступлений. Я думала, что вы, люди, должны предотвращать дела такого рода?
— Не умничай! — рявкнула Мартинес.
— Нет, я серьёзно. Представь, я везу их в один прекрасный день или ночь, и вижу, что они собираются кого-то убить? Что мне делать, ёлки-палки? — возбуждённо спросила Кики.
— Мы не можем сделать яичницу, не разбив яйца, — ответила Лэйни. Она просто надеялась, что шеф Линда Хирш согласится с таким мнением.
— Как скоро, по-твоему, эту женщину позовут
— Судя по словам Джексона, сказанным вчера вечером, это может произойти в любое время, и у них всё устроено так, что у нас не будет заблаговременного предупреждения, — ответила Мартинес. — Так что же нам делать? Мы можем отследить Маги по её датчику положения, и возможно быстрее выдвинуться к любому месту событий, чтобы уничтожить группу убийц из Добрармии и предотвратить убийство. Но это стало бы концом. Сейчас, с тем, что у нас есть, мы остаёмся на бобах. Мы не знаем, где разгуливают Уинго, Джексон или Локхарт, и где все эти люди, которых мы слушали и наблюдали. Обстановка может измениться, если мы сможем просто продержать у них эту девушку достаточно долго, чтобы получить о них более полные сведения, но сейчас мы не можем даже поймать никого из них.
— Уинго? — переспросила Хирш.
Джарвис доложил:
— Джеймф Рейнард Уинго, 30 лет, родилфя в Тибодо, Луизиана. Мы уфтановили его как человека, который называет фебя «Ударником», а также «Бобом». Нам помогло его упоминание об Анголе, и его же отпечатки пальцев мы нафли в доме в Грешаме. Он отбывал четырёхлетний фрок за фовершение префтупления на почве рафовой и национальной ненавифти или гомофобии.
Джарвис мог говорить на правильном юридическом английском, когда это требовалось в суде, а также в присутствии своих начальников или белых женщин в барах, на которых он хотел произвести впечатление.
— Что за преступление? — переспросила Хирш.
— Уинго напал на гомосексуалиста, который пристал к нему с сексуальными домогательствами в баре в Батон-Руж, — подсказала Мартинес. — Сожительница Уинго, молодая женщина, сдала его и потребовала вознаграждения в 20 тысяч долларов за информацию о преступлении ненависти от Комиссии Луизианы по правам человека.
— Уверена, что ему действительно понравилось ходить в душ со всеми этими парнями в тюрьме «Ангола», — неприлично хохотнула Хирш.
— По правде говоря, он стал членом тюремной банды «Арийское братство», и, как считают, совершил свое первое убийство в Анголе — зарезал чёрного сокамерника, — сказал Джарвис. — Он выкрутился, потому что тюремные власти не смогли найти свидетелей, чтобы дать показания против него.
— Тьфу! Ещё один из обаятельных героев революционной Добрармии, — проворчала Хирш. — Сержант, так тут целая банда таких молодчиков, орудующих в нашем городе, и они ежедневно убивают людей. Нужно засадить всю их организацию, и, похоже, сделать это в белых перчатках не удастся. Но мы должны уяснить важность задач. Во-первых, ты должна чётко понимать, что я ничего не знаю ни о каких предстоящих убийствах.
— Конечно, мэм, — подчёркнуто безучастно подтвердила Мартинес.
— Нет, я действительно имею это в виду, сержант. Никто из вас ничего не говорил мне ни о каких таких предстоящих событиях, сейчас или когда-нибудь. Как ни важна эта операция, я не позволю тебе из-за неё подставить под порку мою тухес. Вы, ребята, получите много замечательных наград, так что вам предоставляется право взять риск на себя. Это политический динамит.
Не стоит и говорить, что произойдёт, если обнаружится, что мы закрывали глаза на убийства и взрывы Добрармии для защиты осведомителя. Общественность этого не поймёт. Наш контроль над средствами массовой информации по-прежнему далеко не так полон, как нам хотелось бы. И всегда есть вероятность утечки какому-нибудь репортеру, который больше заботится о Пулитцеровской премии, чем о долге перед своей страной. Я буду полагаться на вашу находчивость и, несомненно, острый политический нюх, чтобы предотвратить любые насильственные действия в отношении, э-э, более социально значимых и влиятельных членов общества.
— Вы имеете в виду, что нормально, ефли эти рафифкие пидоры прифтрелят нефколько чёрных братков на улице, но ефли они будут угрожать каким-нибудь богатым белым, мы обязаны офтановить их? — возбуждённо спросил Джарвис.
— Именно это я и имела в виду, сержант, — спокойно ответила Хирш. — И не говори мне, Джарвис, что ты получил всё, что у тебя есть, и всё ещё не знаешь, как в Америке делаются дела. При нашей замечательной либерально-демократической системе, все животные равны, но некоторые животные равнее остальных.
— Как ни странно, в Добрармии, кажется, также любят цитировать Джорджа Оруэлла, мэм, — смущённо заметила Мартинес.
— Какого Джорджа? — в замешательстве переспросил Джарвис.
— Думаю, Джамал, шеф объясняет, что Добрармия смотрит на Америку с точки зрения расы, а на самом деле она всегда была основана на классе и богатстве, — объяснила Мартинес.
— И что именно это значит? — с подозрением спросил Джарвис.
— Это значит, что на самом деле всё обстоит неплохо. Значит, каждый может купить своё положение. Но для нас, это означает, что Кики и её друг могут убить несколько чёрных братков и несколько мучачос, но не каких-нибудь богатых белых, — пояснила Мартинес.
И пока Джарвис не успел возразить, она продолжила:
— Но шеф, по-моему, об этом следует поговорить чуть подробнее. Где же точно провести границу? Что, если из прослушки мы узнаем о близком нападении и убийстве гея? Или межрасовой пары? Или еврея?
— Если они соберутся напасть на евреев, ты немедленно вмешаешься и помешаешь им, — немедленно и без колебаний ответила Хирш. — Неважно, какой ценой. То же самое относится к гомосексуалистам и лесбиянкам. Помимо этого, всё, что я могу сказать тебе: действуй по своему усмотрению.
Ни одному из детективов не надо было напоминать, что Хирш была еврейкой и лесбиянкой, а они — негром и латиноамериканкой соответственно, и что меньшинства, к которым относилась их начальница, нужно было обеспечить полицейской защитой, а их собственные — нет.
Мартинес взглянула на Джарвиса.
— Думаю, что я поняла, мадам, — ответила Мартинес. — В конце концов, нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, — повторила она.
— Лучше бы это был чёртофки вкуфная яичница из их долбаных…., - проворчал Джарвис.