Одержимость шейха
Шрифт:
Джафар замедляется и поднимает клубящийся похотью взгляд. Он пленит меня им, не позволяя разрушиться, пока неторопливо кружит языком по раскрасневшимся холмикам грудей. Будто зализывает свою несдержанность, удерживая под прицелом темных властных глаз.
— Это все мое, — не отводя от меня собственнического взгляда, Джафар резко втягивает в себя горошину, чтобы выпустить ее с влажным хлопком. — Ты целиком и полностью моя, Джансу.
Я зажмуриваюсь, когда он ловко забирается под резинку штанов и слишком быстро добирается пальцами до влажного доказательства между моих ног.
— Мокро, — ухмыляется он хищно. Ненасытно. До
Он играет со мной, толкая меня на ту грань, где я отзовусь на его голод со всей искренностью. И я бы сделала это уже сейчас, только вместо этого дразню зверя в ответ.
Кусая губы, пытаюсь выдержать все, что мне дарят ласки этого варвара, но в конце концов ломаюсь, рассыпаясь на горячие осколки, и тут же воскресаю звенящим эхом нарастающего наслаждения. Где-то там… внутри. Оно увеличивается подобно большому горящему шару, пока Джафар толкается умелыми пальцами в меня, чтобы потом вынуть их и размазать мое возбуждение вокруг нервного комочка. А в совокупности с тем, как этот мужчина с животным звуком пожирает мою грудь, то втягивая ее в самое пекло, то щелкая языком по набухшему соску, или кусая его, а после зализывая сладкую боль горячим языком, я превращаюсь в желейную массу.
— Встань, — доносится до меня сквозь волны эйфории, и я нахожу в себе островок сил, чтобы посмотреть на его мрачное от желания лицо.
— Сейчас? — тихо-тихо.
Вместо ответа он царапает зубами по моей коже, одновременно зажимая между пальцев чувствительную точку в трусиках, вынуждая меня закусить нижнюю губу — сильно, чтобы сдержать рвущееся наружу хныканье.
— Сейчас, принцесса, — густой голос рассыпается по коже теплой вибрацией, делая из меня податливую глину в руках Джафара. Чем он и пользуется, поднимая мое тело с колен в вертикальное положение.
— Что… — с аханьем цепляюсь за широкие плечи, когда он начинает спускать шаровары вместе с нижним бельем по моим бедрам. — Что ты делаешь?
А сама уже тянусь за поясом штанов, чтобы вернуть их на место. Если я их и сниму сегодня, то точно не в таком уязвимом положении, когда то самое место практически на уровне его лица. Кажется, мои щёки сейчас горят ярче, чем пламя обогревателей.
Но потом я замечаю, как крепко сжимаются мощные челюсти Джафара, он недоволен, о чем свидетельствуют и мужские пальцы, крепко схватившие меня за бёдра, препятствуя тому, чтобы я прикрыла свою наготу. Я хочу предложить ему сменить позу и попросить возможности раздеться самой, но через мгновение гладкая ткань шаровар уже соскальзывает и достигает моих лодыжек. Одним движением он приподнимает мое звенящее тревогой и возбуждением тело, окончательно избавляясь от лишнего и оставляя перед собой полностью обнаженную меня. Во всех смыслах этого слова.
— Зачем? — произношу одними губами, чувствуя, как возбуждение становится сильнее тревоги. Конечно же мне стыдно в этом признаваться. Даже себе.
— Хочу попробовать свою жену.
Джафар целует мой подрагивающий от частых вздохов живот, продолжая держать надо мной контроль своими звериными глазами. И они кричат мне о том, что я в его власти.
— Но я не сделаю этого, если тебе неприятно.
Влажный язык обводит вокруг пупка, прежде чем его зубы чувственно
Даже не глядя на него, я чувствую самодовольную ухмылку Аль Нук-Тума. Конечно же он знает, что мне приятно. Но он прикладывает все усилия, чтобы достать эти слова из моего горла.
Почему я вообще продолжаю с ним бороться?
— Отвечай, Джансу. — Его рот скользит ниже, и мое дыхание застревает в горле, будто прячется от его собственнического взгляда, пока руки Джафара удерживают меня в вертикльном положении.
А когда ответа не поступает, горячие губы спускается еще ниже, до той самой опасной границы, отчего внутри у меня начинается беспощадная борьба между смущением, стыдом и… желанием, особенно когда он касается языком гладкого кусочка кожи, которую сегодня, видимо, подготовили специально для него. Урчащий звук мужского наслаждения смешивается с глубоким вдохом, и я чертыхаюсь, пытаясь оттолкнуть от себя его голову, схватив за волосы.
— Стой, стой, стой… — умоляю слабым шепотом, после чего быстро облизываю губы и начинаю хватать ими воздух еще более яростно.
Проклятье, я впервые чувствую такое возбуждение. Я читала раньше о нем в книгах, но не думала, что оно такое... Такое отчаянное, дикое и восхитительное, что перехватывает дыхание. Мне просто нужна передышка, чтобы не позволить грани реальности окончательно стереться. Я хочу запомнить все, что дарит мне этот мужчина.
Но мои слова заставляют его всерьез остановиться. И тут я понимаю, насколько приятно было чувствовать его губы на себе. Настолько, что теперь я готова дать ему все, что он попросит, лишь бы его рот вернулся ко мне. Лишь бы пульсация, сводящаяся меня с ума, достигла своего освобождения через мой крик.
Джафар бросает на меня взгляд из-под черных ресниц, словно нарочно слизывая со своих губ вкус моей кожи. Но потом я вижу на дне его диких зрачков блеск, сменяющийся чем-то более темным. И это могло бы даже напугать, если бы не терпение, которое он так мужественно демонстрирует с исполинской эрекцией. Потому что я до сих пор не поставлена на колени, а мое лицо еще не вдавливают в подушку…
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — звучит немного угрожающе.
Он не хочет.
И я тоже этого не хочу.
Но то, что сейчас происходит… Я просто не знаю, как это принять.
— Нет.
В его взгляде вспыхивает что-то, похожее на облегчение.
— Хорошо, — он кивает, снова поглаживая сильными пальцами мои бёдра. — Тогда в чем же дело?
— Мне… немного стыдно… когда ты… — на моем лбу появляется морщинка, пока я формулирую мысли, но их нет, потому что все, что мне сейчас нужно, это его губы. И если они прямо сейчас не займутся делом, он заставит меня краснеть в своих девичьих признаниях.
Поэтому наклоняюсь и сама целую его.
Сама.
И от меня не ускользает его короткая растерянность, правда, она слишком быстро сменяется утробным рычанием, которое он неумолимо требует проглотить, когда раздвигает мои губы языком. Но несмотря на рычащую в нем потребность поглотить меня, этот поцелуй такой нежный, такой тёплый и мягкий, что мои колени превращаются в желе, и я медленно опускаюсь, ища возможности спрятаться в горячих мужских объятиях. По крайней мере, пытаюсь это сделать, пока его пальцы болезненно не впиваются в мою кожу, не позволяя встать на колени.