Одержимый любовью

Лэндон Лора

– Что ж тут непонятного? Необходима реформа. Повсюду бедность и жестокое обращение. Семьи рабочих живут в ужасных условиях. Дети голодают. Женщины вынуждены продавать себя, чтобы заработать…

– Довольно, женщина! В приличной компании такие темы даже не упоминаются.

– Но замалчивание этих проблем не искоренит их, ваша светлость. Как можно ожидать изменения политики правительства, если реформы мы оставляем на усмотрение людей, которые считают, будто замалчивание проблемы решит ее?

– Просто

реформы продвигаются медленно.

– Скажите об этом сотням детей, которые каждый вечер отправляются спать голодными. И множеству младенцев, которые не доживут до завтрашнего рассвета.

С каждой фразой Аманда становилась все более разгневанной, и Селия понимала, что ради всех присутствующих самым мудрым решением будет объявить перемирие. Они уже почти подъезжали к имению.

– Твоя точка зрения оправданна, Аманда, – сжала руку подруги Селия, – но окажи услугу моему брату и постарайся с ним больше не спорить сегодня. У него был трудный день.

– Ладно, – согласилась наконец Аманда, но все же бросила в сторону Хардли последний убийственный взгляд. – Я пожалею его из-за особого расположения к тебе, Селия.

– Спасибо. Ты сможешь возобновить свое подтрунивание завтра.

– Буду ждать с нетерпением, – закатил глаза Хардли.

Селия перевела взгляд на Джонаса, и улыбка на его лице согрела ей сердце. Прежде чем двое соперников успели что-нибудь еще сказать друг другу, экипаж свернул на длинную подъездную дорогу, которая вела к Хейвуд-Эбби. Селия выглянула в окошко и сосредоточила свое внимание на особняке, который мог стать ее будущим домом.

– Он прекрасен, Хейвуд!

– Однажды он станет прекрасен, – согласился Джонас. – Здесь еще многое нужно сделать.

Повсюду сновало множество рабочих. Кто-то менял окна на трех этажах, кто-то укреплял строительным раствором кирпичи, кто-то менял черепицу на крыше.

Работы было полно, как снаружи, так и изнутри.

Экипаж остановился. Лакей поспешил открыть дверцу и откинуть ступеньку. Джонас выбрался первым и протянул руку.

Селия вышла следом за ним и остановилась прямо у дверцы экипажа, чтобы осмотреться вокруг. Если они с Джонасом поженятся, то здесь она и будет жить.

Кирпичный особняк был очень красивым, шесть ступеней вели наверх к огромному портику. Четыре массивные колонны поддерживали остроконечную крышу.

С каждой стороны от гигантской входной двери располагалось по четыре окна размером от пола до потолка. Несколько слуг, выстроившихся в одну линию, ждали, чтобы помочь гостям графа. Единственным, кого узнала среди них Селия, был Банди, дворецкий Джонаса из Лондона.

– Ты сильно разочарована? – прошептал Джонас, прежде чем отпустить руку Селии.

– О, вовсе нет, – выдохнула она, подарив ему самую теплую улыбку. – Я только что влюбилась в твой дом. Совсем так же, как в его хозяина.

Джонас помолчал немного, потом поднес к губам ее пальцы и поцеловал.

– Ты даже не представляешь, каким счастливым меня делаешь.

– Это моя цель, милорд.

Легкое пожатие его руки обрушило на Селию горячую волну тепла. Однако резкий голос Хардли охладил ее эмоции.

– Сесилия, ты перекрываешь выход, а мне просто жизненно необходим глоток свежего воздуха. Я достаточно времени провел, слушая оскорбления твоей подруги.

Селия с Джонасом рассмеялись и отошли в сторону, давая возможность Хардли выйти из экипажа. Джонас шагнул вперед, чтобы помочь выйти Аманде, вероятно, боялся, что об этом забудет Хардли. Но годы воспитания сделали свое дело, и Хардли помог Аманде спуститься вниз.

– Добро пожаловать в Хейвуд-Эбби, – объявил Джонас. – Еще многое надо сделать, чтобы восстановить былое великолепие особняка, но, как вы видите, потребуется не слишком много времени, чтобы я снова стал гордиться этим домом.

Селия вновь почувствовала прилив тепла, но брат, как и прежде, омрачил ее радость.

– Как хорошо, что Хардли-Мэнор здесь рядом. Это все, что я могу сказать, Хейвуд. Мне бы не хотелось даже думать о том, что нам придется остаться здесь на ночь. Сомневаюсь, что с таким количеством работников, которые производят столько шума, дом пригоден для жилья.

– Согласен, здесь немного шумно, но, уверяю вас, не настолько, чтобы это омрачило наше пребывание.

Между двумя мужчинами возникло ощутимое напряжение, и Селия поспешила на выручку, стараясь разрядить обстановку.

– Я, например, с нетерпением жду, чтобы осмотреть дом. Ты проводишь нас, Джонас?

Селия взяла его за руку и пошла с ним вместе по вымощенной дорожке к лестнице. Она предположила, что Хардли будет сопровождать Аманду, потом подумала и повернулась, чтобы проверить свое предположение.

Селия не поняла, что произошло потом, но сзади без предупреждения раздался приглушенный хлопок. Джонас, потянув, повалил ее на землю, и в этот момент у нее над ухом что-то резко просвистело. Селия услышала треск от удара в кирпичную стену дома и почувствовала жгучую боль, как будто ее только что укусила пчела.

Она попыталась схватиться за руку, но не смогла до нее дотянуться. Джонас накрыл ее своим телом.

– С тобой все в порядке? – прошептал он ей на ухо.

– Да, кажется, да.

– Тогда будь готова встать. Как только я тебя отпущу, вставай как можно быстрее. Я подхвачу тебя и отнесу в дом.

– Я сама могу добежать, Джонас.

– Нет. Мне нужно держать тебя перед собой. Это единственный способ защитить тебя. Хардли, – приказал Джонас, – позаботишься о леди Аманде?

– Да.