Один день из жизни жены Эйвери Мэнна
Шрифт:
Уинни: Я сбегаю за бутылочкой.
Дэйн: И не забудь лимоны.
Уинни: Не бойся, не забуду! Разве можно их забыть?
Эйнджел: А я думала, что это лаймы.
Уинни: Разве? (Пауза.) Ну что ж, пусть будут лаймы! Забудь про лимоны!
Эйвери: Заодно захвати веревку! Какой допрос без веревки!
Кейт: Такое чувство, что Уинни знает этот дом, как свои пять пальцев. Тебе так не кажется, Мэрилин?
Мэрилин:
Дэйн: Я сама много лет работала с ним, но до сих пор не знаю, где он прятал выпивку.
Мэрилин: Это не он прятал, а я. Эйвери прятал…
Дэйн: То, что ему было очень дорого.
Мэрилин: Да, но только не выпивку. Выпивкой он делился. Но он прятал самое для него дорогое.
Эйнджел: Ну, это не большой секрет. Я его открою, если вы меня спросите о нем.
Дэйн: Как раз о нем мы-то и не спрашивали.
Эйнджел: На столе в столовой вы можете найти огромное количество выпивки, а в холодильнике вы найдете лимоны и лаймы. Так что, необязательно быть в близких отношениях, чтобы найти всё это.
Дэйн: Эйнджел, ты всегда хочешь над нами посмеяться. Ты что, во всем пытаешься найти выгоду?
Эйнджел: Практически всегда. Ведь мне, чисто по профессиональной необходимости, нужно знать, где хранится выпивка.
Дэйн: Конечно, это же твой хлеб. (Дэйн пультом переключает телевизионные каналы, все наблюдают за манипуляциями. Выключив ТВ, она идет к гробу и кладет туда пульт.)
Мэрилин: Что ты, черт тебя побери, делаешь?
Дэйн: Это пульт управления. Я думаю, он там ему понадобится.
Мэрилин: Контролировать его отчужденность? (Дэйн кивает головой.) Боже, я же вас просила не терять рассудок этой ночью!
Эйвери спешит к гробу и хватает устройство. Все действующие лица на сцене замирают. Дистанционным управлением он пытается включить каждое действующее лицо, затем потолок, аудиторию и ТВ. Включая и выключая его много раз.
Эйвери: Зовите меня Отдаленным Человеком! Королем внутреннего и внешнего мира. Поставщиком холодности, мрака, хитрости, лжи, отчаяния и безысходности. Подойдите поближе, и я заткну вас или поменяю каналы. Держитесь на расстоянии, и я буду самым близким для вас человеком. И тот, кто замаскируется как умеренно-манерный репортер второстепенной ежедневной газеты, успеет скрыться со скоростью пули!!!!!!!!
Мэрилин: Кто-нибудь из вас видел его в роли Отдаленного Человека? (Пауза.) Если бы это было не взаправду, то это было бы, действительно, смешно.
Дэйн: Я не думаю, что получила бы удовольствие.
Мэрилин: Я не сказала, что это удовольствие. Далеко от этого. (Уинни входит. На подносе: бутылка водки, тоник, лаймы.)
Уинни: А вот и я! Бар открыт. Угощайтесь! (Некоторые женщины подходят к столу.)
Мэрилин: Уинни, ты когда-нибудь испытывала воздействие Отдаленного Человека на себе?
Уинни: Отдаленный Человек — носитель мрака и смерти, отдаленности и безысходности.
Кейт: Предполагаю, что да.
Уинни: Я восприняла его нормально. Если даже не очень серьёзно, то уж, точно, с юмором.
Кейт: Мэрилин точно так и сказала.
Уинни: Что сказала?
Эйнджел: Что это было бы смешно, если б не было правдой.
Уинни: Ну, хорошо, возможно, и правда. Ты когда-нибудь его видела, Эйнджел?
Эйнджел: Нет, не видела. Не имела удовольствия.
Мэрилин: Я же говорила, что это совсем не удовольствие! И вы даже не знаете, какие вы счастливые, что не были представлены Отдаленному Человеку. Это именно то, с чем вам, возможно, лучше не сталкиваться. Конечно, Дэйн не приходилось встречаться с ним, это то, чем Эйвери не делился даже с ней. Хотя она имела счастье соприкоснуться с некоторыми гранями его характера, о которых вы, не говоря уж обо мне, не имели ни малейшего представления. Дэйн, разве это не правда?
Дэйн: Мэрилин, я не знаю, правда это или нет, так как я не знаю, чем Эйвери делился с тобой и со всеми остальными.
Мэрилин: Вот поэтому мы здесь и собрались, чтобы выяснить всё до конца. (Мэрилин возвращается к доске.)
Мэрилин: Я вам скажу, чем он делился со мной. СЕКСОМ! Вот что он делил со мной!
Эйнджел: И своей жизнью.
Мэрилин: Нет и нет! Это был его дневной распорядок, его жизненное кредо, его ум, юмор, но не его жизнь. Ее он со мной не делил, не считая телесных соприкосновений. Наш ум, наши души не имели точки соприкосновения.
Кейт: Мэрилин, запиши все это на доске. Ты делила с Эйвери секс.
Эйвери: И нашу семью, жилплощадь— много площади, свободы и хвальбы. Я всегда использовал любую возможность, чтобы ее похвалить, если в чем-либо она достигала совершенства.
Эйнджел: Как могут все отношения в семье основываться только на сексе, если сам секс требует, по меньшей мере, эмоциональной близости?
Дэйн: И кто это говорит?
Мэрилин: Не груби. Эйнджел, практически, еще ребенок и она в праве думать о тебе хорошо.