"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
Немец хотел, что-то добавить, но не успел, и следующим оказался известный спортивный комментатор. Интересно, почему те, кому положено пропагандировать здоровый образ жизни, через одного похожи на спившихся сумоистов? Впрочем, этот еще ничего, всего килограмм на сто тридцать тянет…
– А как на Рьяле относятся к спорту? – борясь с одышкой, сипло спросил комментатор, вызвав смешки коллег. – Можете что-нибудь нам рассказать, Николай Витальевич?
Вот нашел, о чем меня спросить, мысленно проворчал Орлов, но быстро нашелся, что ответить, да еще и несколько очков в плюс заработать.
– У них настоящий культ красоты и здоровья, - сообщил он. – И дело не только в продвинутой медицине. Кланы очень внимательно следят за здоровьем своих людей, для этого есть специальный координатор, или главный физиолог со своей службой. Это нечто вроде нашего министерства здравоохранения, только работает получше.
Орлов сделал паузу, переждал искренний смех собрания и продолжил.
– Координаторы очень пристально следят за здоровьем всех своих людей, и уклониться от этого надзора невозможно. Спорт они искренне любят и ценят, особенно силовые упражнения и единоборства. Есть разнообразные спортивные игры, но подробностей я не знаю. И кстати, в пространстве Совета действует полный запрет на крепкий алкоголь и любые наркотики, включая табак.
Явно довольный «спортсмен» поблагодарил и убрался куда-то в задние ряды, а его место занял кто-то еще, и снова понеслись вопросы, один за другим. Орлов отвечал на автомате, думая лишь об одном. Ну, и когда, наконец, спросят о том, о чем нельзя не спросить? Не хотелось бы самому поднимать эту тему, это должен быть посыл «оттуда».
И вот, наконец, слово взял долговязый американец, постоянный московский корреспондент крупного телеканала.
– Господин Орлов, у меня вопрос про вчерашний мятеж на подлодке «Батон-Руж», - немного нервно начал он, отчего его акцент только усилился. – Вы знаете, там экипаж там из южных штатов… А противоречия между Севером и Югом только нарастают… Считаете ли вы мятежную лодку угрозой для себя? Что можете предпринять? На борту лодки восемнадцать ракет, которые могут долететь в любую точку Земли…
– Я понял, - резко прервал его Орлов. – И отвечу так. Мы не верим в сказки насчет мятежа, но верим в неуклюжий ядерный шантаж. У кого-то, то ли в Вашингтоне, то ли еще где, от отчаяния сорвало предохранитель. Что я могу сказать? Лодка сейчас примерно в трехстах милях к юго-востоку от Ньюфаундленда. Следует курсом на восток, в подводном положении, со скоростью двадцать узлов. Мы можем ее утопить, но не хотим бессмысленной гибели экипажа. Запуск ракет и взведение боеголовок силами мятежной команды невозможно, коды доступа есть только у руководства страны. Если пуск все же произойдет, мы будем знать, кто виноват и по кому бить в ответ. Для нас угрозы нет, меры приняты, можете поверить на слово.
Собрание буквально взревело. Поднялся лес рук.
– Вы что, рассчитываете на помощь кланов? – гадливым голосом спросил лощеный англичанин, заполучив в руки микрофон. – Вы думаете, они вам помогут?
Сволочь ты лимонная, в чай недожатая…
– Далековато, - с вежливым сомнением задумался Орлов, мысленно мечтая запихнуть 400-граммовую шашку прямо в пасть этому писаке. – Давайте посчитаем. Ракеты из позиционного района, куда сейчас направляется «Батон-Руж», летят до Москвы примерно 25-30 минут. Боюсь, этого времени не хватит, чтобы поднять с Марса корабль и совершить прецизионный прыжок в околоземный космос для перехвата боеголовок. Так что, придется нам самим отбиваться. Ну, ничего, отобьемся.
Снова шум. А Орлов с удовольствием увидел, как скривилось лицо англичанина. Нет, ну какие же дебилы! Если «мятежная» лодка долбанет по Москве и слова Орлова окажутся пустой бравадой, ведь сгорят эти придурки вместе с нами! У них что, совсем страха нет, как и мозга? Ну ничего, прочистим им дымоход банником от 152-миллиметровой гаубицы, век помнить будут.
А уничтожить лодку можно в любой момент, да только море жалко. Чистить его надо, наше море, а не загрязнять радионуклидами. Ну ничего, вот с чисткой кланы действительно смогут помочь, после войны. Технологии терраформирования, особенно после полутора столетий эволюции, они тоже вполне себе двойного назначения…
Но вот уже микрофон снова перешел в чьи-то руки.
– Господин Орлов, что вы можете сказать по поводу заявлений немецкого канцлера, который…
И так еще минут сорок, почти не сбавляя темпа. Орлов мысленно плюнул на имидж и даже попил водички, выслушивая очередной вопрос. Боже, какая чушь их интересует! Нет, ребята, скоро вам станет не до этого. Впрочем, как и нам тоже…
Очередной вопрос Орлов попросту пропустил мимо ушей. На секунду он застыл, увидев, как перед мысленным взглядом всплыл «узор» тактического окошка. Восемь зеленых точек-индикаторов «вихревых» станций вдруг засияли, став почти белыми.
Боевой режим.
Окрестности аэродрома Раменское, июль 2062 года
"Иркут-303, влево курс 120, 2-100 ниже, попутный справа", - донеслось из сканера голосом дежурного диспетчера.
"Влево курс 120, Иркут-303", - прохрипело в ответ.
Даже крыша чердака и большое окно не спасает от жары! Вова отломил краюху посыпанного солью черного хлеба, торопливо прожевал, запил газировкой и нетерпеливо припал к окуляру. Этот "Иркут" еще не скоро доберется до полосы, перед ним будет транспортник ЛИИ, порожняком из Казани, если верить проводке. А вот и он! Рядом защелкала камера Леры, а "турель" с видеокамерой, следуя ручному наведению, четко поймала транспортник за несколько секунд до касания.
– Красавец!
– восхищенно прошептала восторженная Лера и захлопала в ладоши.
Вова усмехнулся, чувствуя себя опытным профессионалом. Он-то уже лет пять этим занимается, а Лера еще этой весной даже не знала, кто такие "спотеры". Но вот они познакомились, и теперь без нее не обходится ни один выезд, тем более девушка любит и умеет снимать. Вот только в самолетах пока слабо разбирается, но это дело наживное. А точку съемки Вова нашел гениальную, тут даже спорить не о чем. Домик с просторным чердаком на окраине села, из которого вся полоса как на ладони, это намного лучше, чем прижиматься к забору возле пыльной дороги. И Раменское - это больше, чем аэродром, это живая легенда и воплощение мечты о полете! Все самое лучшее, самое новое, что может летать, появляется здесь рано или поздно, и первым сделать снимок новинки это большая честь. Никогда не знаешь, что появится в небе в следующий момент.
– Кто у нас дальше?
– спросила Лера, отрываясь от оптики и чуть устало прищурив бирюзовые, в цвет летнего неба, глаза. – «Иркут»?
– Вроде бы, он, - прикинул Вова, сверившись со схемой на планшете.
"Раменское-посадка, добрый день. Росс 01, на четвертом, снижение 400."
– Это еще кто такой?
– подскочил Вова.
– Я его не вижу! И позывной странный, я такого ни разу не слышал.