Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
Ива попятилась. Споткнулась о сидение дивана, и ноги подкосились. Она закрыла лицо руками, плечи вздрагивали. Ксандор резко замолчал, подошел и обнял ее.
— Прости. Хотя нет. Не прощай. Я и сам себя не смогу простить. Такое не прощают. Но с этим как-то придется жить…
Ива не ответила, но повела плечами, избавляясь от его рук.
— На этот раз ты мне все рассказал?
— Нет… Еще не все. Я умею зажигать огонь. В детстве настоящие фейерверки устраивал. Мама боялась, что когда-нибудь я подожгу дворец. А потом… изо всех сил старался притушить пламя, что горело во мне. Стыдился.
— И получилось. Ты поэтому был огнем в камине!
— Теперь ты знаешь все, — закончил он. — Больше никаких тайн между нами.
Ксандор снова аккуратно взял ее за плечи. Ива чувствовала, как он смотрит, как ждет ее взгляда. А она и оттолкнуть не могла, и простить не могла.
К счастью, затянувшееся тревожное молчание нарушил стук в дверь, а следом раздался звонкий мальчишеский голос.
— Господа актеры! Я принес продукты, как договаривались!
Ива поспешила к двери, радуясь неожиданному гостю. Выход располагался в смежной комнате, в той самой, где на стене висело зеркало. Домик-то оказался совсем крошечный — всего две комнаты.
Ива скинула крючок, и на пороге появился вихрастый мальчишка-подросток. В руке он держал корзину с продуктами, которую тут же поставил на пол. Смерил Иву любопытным взглядом, но не успела она схватиться за халатик, пытаясь запахнуть его плотнее, как парнишка уже обернулся к Ксандору, подошедшему сзади. Его взгляд из любопытного сделался восхищенным.
— Ой, господин фокусник! А когда же вы покажете представление? Наши вчера на площади собрались, прямо рядом с управой мэра. Ждали, ждали, но так и не дождались. А батя мой говорит: «Актеры тоже люди! Им с дороги отдохнуть надо!» А брат говорит: «Значит, завтра выступать будут!» Вы ведь сегодня покажете фокусы? Да?
В голосе юного разносчика слышалась такая неподдельная надежда на чудо, что Ксандор крякнул, откашлялся и сказал неопределенно:
— В ближайшее время.
Глаза мальчишки восторженно загорелись.
— Никогда фокусов не видел! Но вам, наверное, готовиться надо! Я пойду…
Он, вероятно, надеялся, что заезжие артисты остановят его на крыльце и прямо здесь, сжалившись, покажут какой-нибудь маленький фокус. Даже обернулся на последней ступеньке, глядя на господина фокусника растерянно и чуть обиженно. Но Ива улыбнулась и прикрыла дверь.
— Вот и я никогда фокусов не видел, — мрачно проворчал Ксандор.
*** 51 ***
Из корзины вкусно пахло копчеными колбасками и свежим хлебом.
— Будем решать проблемы по мере поступления! — напомнила Ива Ксандору его же слова. — Пока предлагаю позавтракать!
— Согласен. А потом прогуляемся к дому мэра, посмотрим на городок.
— Может быть, придумаем что-нибудь по дороге!
Ива рассмеялась, а Ксандор широко улыбнулся: они поняли, что не сговариваясь заканчивают мысли друг друга.
Давно Ива не ела с таким удовольствием. Было приятно хоть на время почувствовать себя в безопасности, избавиться от ощущения, что бредешь по грани и вот-вот сорвешься в пропасть. Летнее утро, маленький
Ива и Ксандор с трудом уместились на узком диванчике, пришлось потеснится. Ксандору было особенно неудобно: широкоплечий и крупный, он едва сумел устроиться.
Ива разорвала пополам кольцо колбасы и впилась в нее зубами. Ксандор обнаружил в корзине бутылку вина и налил его в бокалы.
— Эй, хочешь напоить меня? — Ива шутливо подтолкнула Ксандора локтем.
Он ответил серьезным взглядом, будто действительно расценивал такую возможность, но потом все-таки улыбнулся:
— Как только вернемся — попытаюсь. Напоить и уговорить выйти за меня.
— Ксан!
— Молчу.
Он быстро расправился с завтраком, отыскал в сундуке мыло, помазок и опасную бритву. Взбил пену и, подойдя к зеркалу, принялся избавляться от утренней щетины. Ива сначала подсматривала тайком, а потом встала у дверного проема и стала смотреть, как Ксандор плавными движениями проводит лезвием по лицу, снимая пену. Никогда прежде она не видела, как бреются мужчины. И было что-то завораживающее в этом процессе, почти мистическое.
— Одевайся, — бросил он через плечо, но глаза смотрели лукаво и ласково. — Знаю я вас, девчонок: хоть бы к вечеру выйти.
— К вечеру! — фыркнула Ива. — Знает он! Я соберусь прежде, чем ты побреешься.
Нет, не собралась. Шляпки оказались одна другой интереснее. И какую выбрать? Ведь, появляясь перед публикой в первый раз, артистка должна выглядеть неотразимой! Пусть даже они вовсе не станут выступать! Искусственные цветы на одной из шляпок отлично подойдут к зеленому платью, зато ленты на другой прекрасно сочетаются с алым. А чулки! Ива никогда прежде не носила чулки, но слышала, что существует такое чудо. Тонкие-тонкие, словно паутинка! Их оказалось несколько пар. И стоит ли надеть повседневное платье, то самое, что ожидало на кресле? Или выбрать все же одно из выходных?
С большим трудом определившись с нарядом, Ива выглянула в соседнюю комнату, где Ксандор уже закончил с бритьем. Он растирал лицо полотенцем и смотрел на Иву. В серых глазах сквозила ирония.
— Я побрился, — сообщил он.
— Поздравляю! — буркнула Ива, прикрыв дверь.
Сердце приплясывало в груди тревожно и сладко. Расстегнутая рубашка Ксандора не скрывала крепкой мускулатуры, а рукава он закатал, обнажив упругие мышцы. Выглядел он потрясающе.
Подрагивающими руками Ива сняла халатик. Она, кстати, тоже очень ничего… «Ива! Опомнись! Это всего лишь влечение!»
Чулочки отлично смотрелись на ее гладких стройных ножках. Тонкая кружевная сорочка струилась, повторяя изгибы тела. Вот только платье никак не удавалось застегнуть: и кто придумал эти маленькие верткие пуговки на спине! Как неудачно, особенно когда ладони вспотели от волнения!
— Ксан! — крикнула Ива. — Помоги!
Подставила спину, а он вместо того, чтобы взяться за пуговицы, отогнул ворот и прижался губами к шее. Поцеловал чувствительный участок кожи, обычно скрытый волосами. А главное, коварный, попросил Иву их приподнять, она и послушалась — думала, что мешают. Она замерла на полувдохе, выгнулась назад, по рукам побежали мурашки.