Один в поле...
Шрифт:
— В семлю?
— Да. Потому что когда потеплеет, все умершие испортятся.
— Польтятся? — не понимает. Блин, как бы ей объяснить попроще-то…
— Ну да. Видела как яблоки портятся? Начинает чернеть с одного бока, и вскоре все яблоко таким становится. — гляжу хмурит бровки и как-то неуверенно кивает. Видимо что-то подобное вспомнила. — Вот поэтому всех умерших закапывают в землю.
— А в земле не польтятся?
— Портятся, — не врать, только не врать. — Но хоронят ведь не для того, чтоб сохранить мертвых, а для того, чтоб защитить живых. Если мертвых вовремя не похоронить, те живые кто находятся
В общем кое-как, со слезами, с уговорами мне удалось убедить ее, что и ее родителей тоже надо похоронить. Подкинул дров в печку и крепко-накрепко запретив ей выходить на улицу (псина-то все еще бродит где-то) сам я переоделся в старые хозяйские ватные штаны и телогрейку, и отправился работать могильщиком. Проведав свой костер и подкинув в него новую порцию дров (блин, забора может не хватить, надо еще что-то думать) отправился к дому стариков. Начать решил с них. Тем более, что я и санки там видел. Причем не эти дохлые, покупные, алюминиевые, а настоящие, самодельные, из дикого железа и с солидной сидушкой. Чуть ли не с размер двери… Ну может чуть-чуть покороче. По ширине — так точно со стандартную дверь будет. Не санки в общем, а целые сани!…
И началась тяжелая и грязная работа. Притащил старика, сгрузил его все в тот же дровник, подкинул топливо в костер, отправился за бабкой… Потом настала очередь Евиных родителей. Потом стариков из «кошкиного» дома…
Когда я делал уже последний рейс, уже стемнело. Не скажу, что было слишком поздно, часов шесть-семь наверное, зима же… Но темно. И вот, уже подходя к своему участку, где за забором полыхал костер, я вновь заметил какое-то шевеление в тени. Первой мыслю было — собака! Рука сама собой потянулась к травмату в кармане. Но нет. Подойдя ближе заметил две детские фигурки, испуганно отступающие от меня в тень.
— Привет, — громко сказал я останавливаясь, чтобы не нервировать их лишний раз.
— Привет… - как-то неуверенно отвечает мне старшая девочка. Блин, а ведь это, похоже, та парочка из магазина, от которой я так бесславно сбежал третьего дня… Лица не видно в темноте, но по голосу очень похоже, что это именно та девчуля.
— Что, «на огонек» заглянули? — киваю я на пламя костра. Да уж в темноте когда нигде ничего не светится этот «пионерский костерок» далеко видать.
— Ага…
— Ну заходите, погрейтесь, — мнутся, не спешат заходить в калитку. — Да не бойтесь я не кусаюсь. А вот псина тут одна бегает. Вот она как раз может…
Зашли-таки. Встали у костра, смотрят настороженно. Ну я внимания вроде как не обращаю. Закатываю санки со своим страшным грузом, подкатываю к дровнику.
— А что ты делаешь? — опасливо спрашивает девочка.
— Землю отогреваю. Буду могилу копать. Не дело это когда мертвые непогребенные лежат. Буду хоронить. Конечно лучше бы каждого отдельно похоронить, но на это у меня сил не хватит. Так что придется братскую могилу делать. Летом сюда побольше земли еще натаскаю, будет курган небольшой.
— А можно… — девочка внимательно слушавшая меня замялась, словно не зная как сказать, — а можно и наших родителей тут похоронить?
— Вас как зовут-то? — спросил я, чуть помолчав.
— Меня Эля.
— А братишку?
— Какой он мне братишка? Это Андрюшка, он тети Лены сын, соседки нашей.
— Ну все равно же, маленький. За ним ухаживать надо.
— Да ну его, — серьезно отвечает, — он и так противный… Избалованный ребенок.
— Сама дура! — подает наконец голос и «противный Андрюшка».
— Молчи давай, — девка, не долго думая, отвешивает подзатыльник и тот с готовностью начинает реветь. Но не всерьёз так, а эдак напоказ. Для меня явно. Но громко.
— Эля, а вы далеко живете? — спрашиваю демонстративно не слыша рева мелкого плаксы.
— Да вон там, — машет рукой на восток, ну собственно говоря там практически все дачи и находятся. Это я только две улицы проверить успел. А так-то они чуть ли не на пару километров тянутся. — Третья улица отсюда.
— Ну давайте вы меня проводите. Привезем и ваших родных…
Сгружаю в дровник старуху из кошкиного дома и мы все втроем отправляемся к ним. По дороге разговорившаяся девочка рассказывает, что они знают, где я живу. Видели и свет из окон ночью, да и так видели куда я заезжал на машине. Только что на глаза мне не показывались, немного побаивались, все же старше их… Узнал также, что ещё на дачах живет девочка Настя, девяти лет от роду, только она молчит все время и ни с кем не знается. А еще дальше живет большой мальчик Дениска (лет 11–12 как я понял), но он вредный и не пускает их в кафешку для дальнобойщиков где есть свой магазинчик. До него им ближе, но Денис их не пускает. Вот они и ходят в тот магазин что под мостом. В Дачный. Правда есть еще один магазин, и до него им тоже ближе, но его никак не открыть… Там такие двери железные… И стены. И решетки на окнах… Они пытались окно разбить и между решеток залезть, но никак… И даже Дениска приходил, также хотел магазин вскрыть и у него тоже ничего не получилось, а еще…
Но тут, собственно говоря, мы и пришли. Дома Эли и Андрюшки стояли рядом. У Эли, обычный такой дом. Явно жилой. В том смысле, что в нем жили не только летом, а круглый год. Тёплый, ухоженный, не слишком новый и чистый, но уютный… Живой, в общем. Зато дом Андрюшки — явно богаче. Не особняк, конечно, но зажиточный. И, в принципе, для зимнего проживания тоже приспособлен, но постоянно жили в нем явно нечасто. Наездами. Но когда пришла беда — вспомнили о нем. И количество родных… У Эли было только двое. Папа и мама. А у Андрюшки аж пятеро! Кроме родителей еще бабушка, дедушка и тетя (маминасестра) Да уж… Работы мне подвалило. Впрочем, и малявки пытались мне помогать. Вот только помощи с них… Эльке — 7 лет, Андрюше 5… Ну какие из них помощники? Так что сделав один рейс я оставил их поддерживать костер. А дальше ходил один.
Сделав три рейса, спросил у Эли
— А у Насти есть кого похоронить? Пусть она нелюдимая, но предложить то помощь мы ей должны.
— А давай спросим? — тут же согласилась Элька.
— Давай. Только давай Андрюшку ко мне домой отправим, а то он вон уже спит почти. А у меня там тоже девочка одна скучает. Пусть они друг за другом присмотрят…
Глава 13
Дома, стоило только мне открыть дверь — ко мне навстречу вскочила радостная малявка: