Один за двоих

Гай Юлия

— Шику! Проснись, малыш, ты уже давно спишь!

Попискивает реанимационный комплекс, капли воды гулко стучат о жестяную раковину. С глухим отчаянием натягиваю простынку на тонкое тело мальчика — грязные багровые тряпки я сорвал первым делом, сорвал и сжег, чтобы даже памяти об этой пакости не осталось. И бусики, браслеты с бубенцами — все уничтожил. Только это не помогло.

— Имей в виду, нам дали всего неделю. Послезавтра срок истекает. Как ты представляешь себе мои дальнейшие действия?

Ну же, не подводи меня! Ты должен встать в строй! — Шику никак не реагирует на чушь, которую я несу. И правильно делает. Ничем он мне не обязан, а вот я перед ним — по уши в долгу.

— Слышь, Дан, — Макс шепчет, будто заглянул в пещеру с жутким чудовищем и боится его разбудить, — поставь новый диск, мы на том уже все посмотрели.

— Сколько можно в телик пялиться? — ворчу я, но иду за ним, мягко прикрывая за собой дверь.

Меняю диск в плеере, потом Вера зовет нас обедать. Большая кастрюля в центре стола исходит аппетитным густым паром. Хозяйка черпаком выгребает рассыпчатую гречневую кашу с мясом и накладывает в глубокие миски.

— Посуду каждый моет за собой сам, — предупреждает Вера.

Мы стучим ложками, уплетая обед за обе щеки. В первый день, несмотря на волчий голод, кусок не лез в горло. Вера объясняла это действием излучения, а я кусачей тоской, грызущей меня изнутри. Но на другой день Эльви пригрозила, что станет кормить меня с ложечки, и я сдался. Каша у нее — пальчики оближешь. А моя голодовка никому не поможет.

Макс торопливо елозит мочалкой по тарелке, споласкивает и уносится смотреть очередной боевик. Деликатный Йохан, уверенный, что у нас с Верой роман, тоже убирается восвояси.

— Как там мальчик?

— По-прежнему, — мрачно отзываюсь я, поднимаясь с пустой тарелкой и направляясь к мойке.

— Поставь, я сама, — Вера подходит сзади и кладет руку мне на плечо, — Дан, что с тобой?

— Что со мной? — переспрашиваю я, мгновенно заводясь от ее безмятежно-спокойного тона. — Ничего особенного! Просто мне нечем дышать! Я задыхаюсь… Здесь пыльно и темно, как в чулане, здесь…

— Пойдем, — она мягко тянет меня за рукав.

— Куда?

— Да пойдем же.

Длинный темный коридор, лампы — одна в начале, другая — в конце. Раздвижная дверь в ангар. Вера направляется к геликоптеру и, легко запрыгнув в кабину, заводит винты.

— Дан, — кричит она, — открывай.

Удивленный ее напором, нажимаю на пульте кнопку. Ворота ползут в стороны. Вера машет мне рукой, ветер сбивает с ног, прыгаю на подножку, и вертолет поднимается вверх. Эльви кидает мне шлем, я надеваю, и тут же в наушнике прорезается ее веселый голос:

— Пристегнись, Райт. Хочешь увидеть Нарголлу с высоты птичьего полета?

— Еще бы!

Зимой солнце садится рано. В три часа пополудни небо уже розовеет, снег на верхушках темно-синих гор сиреневатый. Вера обогнула острый, как пика, Нар-Крид. Внизу зияет черной пастью длинное ущелье, про которое говорят, что пропасть там не имеет дна. Его так и зовут — Кир-Зарха, по-нарски «Пасть волка».

— Красиво, правда?

Правда. Красота и там, снаружи, и здесь — внутри кабины пилота. На скулах Эльви нежный закатный румянец, обычно спокойное выражение лица сменилось лукавым. Она рискнула выбраться на прогулку из-за меня, чтобы отвлечь и порадовать. Я понимаю и ценю ее заботу.

Гляжу вниз. Там разрушенная плотина застыла сверкающим каскадом льда, крошечные домики Нарголлы кажутся игрушечными, словно и не постигла их страшная беда. На пике капища, где умирали нарьяги, повис от безветрия флаг с имперской желтой звездой на синем фоне. Странно смотреть на чужой город сверху и вспоминать свой путь, шаг за шагом. Каждый переулок, каждый поворот дороги врезался в память намертво. Вон тракт, по которому удирали. А чуть левее стоянка, где на меня напали морфоиды.

— Чего нахмурился, Дан?

— Думаю, какая сука вложила мне в одежду жучок.

— Что?

— Как-то эти твари должны были меня засечь. Ребят они не тронули, значит, пеленговали именно меня. Неужели Веньяр, собака злая?

Вера хохочет. Заливается, аж выступили слезы.

— Ты что? — озадаченно интересуюсь я.

— Твоя неспособность сложить два и два порой ставит меня в тупик.

— Поясни, — набычиваюсь я. По-моему, ничего смешного в моем предположении нет, морфоиды охотились именно на меня.

— Какой пеленг, Райт? Ты посмотри на приборы!

А я и не заметил лихорадочное подергивание всех стрелок. Навигатор на панели вообще вырубился и лишь подмигивал зеленым огоньком.

— Тут такие волны, что никто не в состоянии засечь кого бы то ни было.

— Но я клянусь, они искали меня…

Вера уже не смеется. Обернулась и глянула с таким сочувствием, что мороз по коже.

— Дан, тебя исследовали в Крикхе? Там есть лаборатория яйцеголовых, ты ведь был у них?

Догадка мелькнула острой молнией.

— Ты думаешь…?

— Они идут на твою кровь, мой милый, — жестко резюмирует Вера, — этим тварям дали твою кровь.

Я прикрываю глаза, алое солнце бьет даже сквозь закрытые веки. Как я раньше не догадался? Макса не убили потому, что он — не я! Тот убитый солдат с поста — на нем была одежда, запачканная моей кровью. Им нужен я.

— Им нужен я, — скрипя зубами от ненависти, поворачиваюсь к Вере, — и я у них буду.

Глава 54

Крики Макса слышны даже сквозь закрытую наглухо переборку.