Одинаково испорченные
Шрифт:
Я отвернулся, защищаясь от разбушевавшейся стихии, и поднял воротник. У меня не было времени на пустые переживания. Сейчас нужно было успокоиться и понять, что мне следует предпринять в сложившейся ситуации.
Для начала следовало ознакомиться с содержимым депеши. Я вытащил из кармана смятую бумажку и прочитал:
Господин Хримов,
Сообщаем о зачислении в штат веб-журнала «Чужой» в качестве сотрудника отдела фантастической литературы. Вам надлежит обратиться к редактору издания г-ну Игнатьеву, который введет вас в курс дела и обеспечит доступ к имеющимся в распоряжении ресурса текстам. Мобильный телефон г-на Игнатьева прилагается.
Пугачев.
Действительно,
По привычке, я придумал несколько веселых сюжетов, которые вполне могли бы послужить причиной для такого забавного поведения представителя хозяина. Тут была и необходимость скрупулезного отчета перед налоговыми органами, для которых с некоторых пор важен не только факт зачисления в штат, но также час и минута, когда это произошло. Не исключено, что Пугачев самым банальным образом перерасходовал средства, выделенные ему на представительскую работу, и теперь судорожно пытается спрятать растрату в куче подобных бессмысленных документов. А может быть, фантастами всерьез заинтересовалась некая шпионская сеть, деятели которой, в силу низкого интеллектуального уровня развития, по-детски считают, что чем больше тайн им удастся завести в своем хозяйстве, тем выше руководство будет оценивать их профессиональный потенциал. И, наконец, сюжет, понравившийся мне больше всего: правительство решило выдавать фантастам лицензии на право предугадывать будущее, решив, что действенный контроль возможен только в случае, если сопроводительная документация будет выполнена на надлежащем уровне. Нас же не удивляет, что повестки призывникам вручают под роспись. Пора что-то подобное внедрить и для фантастов.
А что, забавно получилось. Я был готов придумать еще парочку столь же актуальных сюжетов, но вовремя вспомнил, что именно из-за таких эмоциональных отступлений Анна считала меня несерьезным человеком и сейчас был явно тот случай, когда ее обвинение прозвучало бы более чем обоснованно.
Пришлось забыть на время привычную игру в сюжеты и попытаться разобраться в сложившейся ситуации, а потом составить хотя бы приблизительный план действий.
Поступки Пермякова выглядели на удивление примитивными. Сначала он под роспись вручает мне депешу. Копия ее, наверняка, будет отправлена в полицию. Затем я звоню Игнатьеву и назначаю встречу. Понятно, что звонок будет отслежен. Не удивлюсь, если заинтересованные люди запишут его. Во время нашей встречи Игнатьева убьют, а меня задержат возле трупа с оружием в руках. Это легко делается — несколько пуль пролетит рядом с моей головой, и я добровольно, без принуждения, чисто автоматически, схвачу пистолет, чтобы попытаться использовать его для самообороны. Технически добиться этого — плевое дело! И никто меня не пожалеет, я ведь прохожу по второму списку. Кстати, я так и не удосужился выяснить, что это означает!
Все будут довольны: полиция получит неопровержимые доказательства моего злодейства, а Пермяков и его хозяева избавятся от двух лишних сочинителей. Читатели желтых листков будут порадованы сенсационной историей о психологических извращениях, царящих за стенами современных издательств, одно из которых закончились убийством известного литератора. А то и сразу двоих, это как повезет.
Мотив придумать совсем несложно. Например, я решил получить доступ к библиотеке накопленных в «Чужом» произведений, рассчитывая использовать их в личных целях. Каким образом? Думаю, что Пермяков лучше меня придумает, как бы я мог рассчитывать
С противниками я разобрался. Теперь посмотрим, кто на моей стороне. Выбор был небольшой. Смех да и только. Отец и его команда. Вот и все. Больше мне надеяться не на кого. И я сделал то, чего не позволял себе никогда прежде — обратился за помощью к отцу. Во времена, когда я старался казаться так называемым настоящим мужчиной, и считал, что обязан справляться со своими проблемами самостоятельно, мне казалось, что помощь отца каким-то образом принизит мои достижения. Кто придумал эту ахинею и почему я поверил в нее — загадка. Это уже потом я понял, что самое главное в нашей жизни семья, а успеха в нашей стране достигают в первую очередь те, у кого отцы не подкачали. И что есть люди, которые придумывают подобные афоризмы для дурачков, не забывая при этом обеспечивать своим детям более чем комфортные условия существования и продвижения по карьерной лестнице. Династии, династии, кругом одни династии.
Когда у меня проблемы с проводкой, я вызываю электромонтера, когда течет кран — сантехника, барахлит мотор, обращаюсь к автомеханику. Я поступаю так потому, что они лучше меня обучены решать подобные задачки. А кто лучше отца разбирается во всех этих дрязгах между энэнами и начальниками? Не по своей воле я ввязался в это приключение, поэтому не собирался быть излишне щепетильным в его разрешении.
Отец ответил сразу, словно ждал моего звонка.
— Неужели началось? — спросил он грустно. — Думал, что у нас в запасе еще есть месяца два. За это время мы бы сумели подготовить тебя к испытанию. Но какой смысл сожалеть о несбывшемся? Давай, докладывай, что у тебя случилось.
Я подробно рассказал о предпринятой попытке завербовать меня, о странной депеше и, наконец, о зловещем заговоре Пермякова с Пугачевым. Было бы здорово, если бы отец в ответ рассмеялся и сказал, что я просто заработался, и поэтому мне мерещится всякая чертовщина, а потом бы заверил, что Игнатьеву ничего не угрожает. Но не вышло, отец более чем серьезно воспринял мой рассказ. Он задал несколько уточняющих вопросов, по его встревоженному голосу я понял, что дело обстоит даже хуже, чем я предполагал вначале нашего разговора.
— Худо дело? — спросил я.
— Благодаря тебе мы узнали о намерениях противника, то есть получили значительное преимущество, теперь все в наших руках.
— Ты сказал: противника, значит, вся эта история разыгрывается всерьез? То есть, это не шутка? Неужели эти милые ребята наши враги?
— Это они так думают. Но у энэнов нет врагов.
— Ты говоришь загадками.
— Наверное, это так. Через два месяца ты бы и сам все понял, но сейчас просто доверься мне.
— И все будет хорошо?
— Да.
И я, конечно, поверил, отец еще ни разу не обманул меня, но поскольку никакого разумного плана действий я так и не придумал, пришлось рассказать о проделанном мною анализе ситуации. Особо подчеркнув, что убийство Игнатьева наверняка попытаются свалить на меня.
— Да, тут ты прав, — согласился отец. — Я согласен, что Пугачев решил таким образом разделаться с вами обоими. Начальники так часто поступают.
— Пугачев — начальник? — удивился я.
— Наверняка утверждать этого нельзя. То ли начальник, то ли начальников прихвостень. Каждый раз удивляюсь, до чего трудно уловить разницу. Она, конечно, существует. Но чрезвычайно трудноуловима. Понимаешь, Ив, без сканирования генома здесь не обойтись. А поскольку особого интереса геном Пугачева не вызывает, то никто его сканировать и не собирается. Не все ли равно: начальник он или их прихвостень? Для нас важно, что он играет на стороне наших противников, а это мы знаем и без сканирования.