Одиннадцать

Бутаков Эрик Юрьевич

– У вас, правда, в бассейне ничего не было?

– В каком бассейне, Ефим? Мы на эту тему уже, по-моему, определились!

– Тогда почему… Маня, тебе, правда, сколько лет?

– Четырнадцать!

– Не пизди! – вырвалось у Ефима.

– А чего тогда спрашиваешь?

Ефим завалился на спину:

– Идите вы…

– Я серьезно, ребята! Давайте отогреемся!

– С двумя? – Ефим поднял брови! (Но кто это заметит в полумраке пещеры?)

– А чего? Каждая девушка об этом мечтает! – Маша, видимо, не шутила. –

Вы же тоже мечтаете с двумя… И у вас, я не сомневаюсь, уже это было!

Ефим вспомнил, как у него и с тремя было!

О чём вспомнил Володя – нам не известно.

Но Ефим ещё не верил своим ушам:

– Каждая?

– Конечно! – Маша в отблесках костра казалась прекрасной!

– И потом ты всем будешь рассказывать?

– Конечно! Пусть завидуют!

Костер потрескивал, одежда парила, стены грели, паузу заполнило неловкое молчание… Но гром хрястнул так близко, что…

– Раздевайся! – сказал Володя.

– Я давно раздета! – Маша скинула одеяло.

Её нагота в пещере… шум дождя извне… горячие, мерцающие угли… запах женской плоти, откуда ни возьмись… усталость, нервное напряжение, которое тут же всё сдуло!.. и только увеличенные картинки тех, кто был в пещере!

– Ну, двадцать два, так двадцать два! – Ефим резко поднялся.

– Не знаю, как насчет – двадцать! Но два – легко,… как минимум! – Вова стянул с себя сырой свитер!

– Налетайте, ребята! – Маша – стерва остроумная, красиво раскинула волосы и медленно опустилась на спину. – Смелее, милые мои! Я люблю Вас!

– «Вот, сука!» – подумал Ефим (А может быть, он это и прошептал?).

– А ты – сука! – сказал Володя.

– Конечно! – подтвердила Маша, и протянула руки к обоим! – Конечно! Быстрее!

Утром ливень кончился. Они свободно нашли спуск и спустились в лес к реке. На берегу разожгли костер и стали сушить дальше свои вещи, думая как переправиться… и вспоминая, что произошло! По берегу, по мягкой зеленой травке, они ходили босяком почти нагие (в набедренных повязках, а Машка с голыми (красивыми) грудями!) и улыбались, как балбесы, друг другу. У Машки были томные глаза.

– Ладно, родственнички, – сказал Ефим. – Всё, конечно, хорошо – как переправляться будем?

Солнце жарило, Земля парила!

– Жрачки не осталось! – Вова вывалил на траву мокрые остатки вонючей пищи.

– Тут и сеть хрен поставишь! – заметил Ефим. – Может, синичек настреляем?

– Я это выбрасываю? – спросил Вова.

– Подожди! – Ефим размышлял. – Убьём кого-нибудь – потом выкинем. А пока… Подожди, брат, сейчас, что-нибудь смаракуем!

Река бурным потоком неслась между двух берегов, густо поросших сосново-лиственным лесом. Ширина её была метров двадцать пять! На том берегу, как и на этом, были только ядовито-зеленые заросли травы, кустов и деревьев!

– В котел воды не наливай – пусть раскалится и брось всю эту требуху в котел – может, прожарится! – посоветовал Ефим.

Вова так и сделал.

Запахло жареным мясом. Горько запахло.

Ефим натянул почти не высохшие штаны, такие же ичиги, натянул, явно, мокрую рубаху, взял лук, стрелы, нож и сказал:

– Пойду, прогуляюсь вниз по реке – может, подстрелю кого, а может, место для переправы найду.

– Давай, – согласился Вова.

– Найди! – попросила гологрудая Маша.

– Найду! – пообещал Ефим и ушел.

Метров через двести он остановился, обмочил сосну и немного вернулся назад.

Не выходя из-за кустов ольхи, он видел, как Машка и Вова тут же бросились заниматься…. Машка стояла на коленях… «Как тогда в бассейне, только наоборот!» – подумалось Ефиму.

«Вернусь – пусть попробует отказать! – решил Ефим, развернулся и пошел вниз по реке. – Мясо они жарят!..»

Какая охота?! Какая переправа?! Он только шел и думал о том, как они вчера… как эти сейчас… как вернется, и тогда…

Рябчики взлетали. «Ну, и что?!» Река делала поворот. «Ну, и что?!» Всякого много было – ну и что, что?!

Берег порвался небольшой заболоченной низменностью.

На той стороне этого болотца, в зарослях пахучих трав, что-то краснело.

Но, чтобы добраться до этого «что-то», нужно было, либо обходить болотце, либо брести по холодной воде по пояс, а может быть, и вплавь метров двадцать.

Но что-то уж слишком краснело! И привлекало!

Ефим положил лук и колчан, разделся, и ступил в воду: «Явно, какая-то фигня краснеет!»

Пройдя вброд протоку, он дошел и дотянулся до красного предмета.

«Ё-моё – Шлем! – Ефим вертел в руках шлем. – Красный шлем!»

На передней части, практически на лбу, на шлем были приклеены три наклейки: две желтые от бананов «Bonanza!» и одна от мандаринов – ромбик, черная «Maroc». Между дырочек внутри шлема застрял пожухлый листик.

Ефим долго разглядывал шлем – что-то ему это напоминало. Но верить в это не хотелось.

Он вернулся на «свой» берег, оделся и пошел в «лагерь».

Не доходя немного – не выходя из кустов, Ефим бросил шлем под сосну, а уже после вышел, как ни в чем не бывало.

Ребята готовили вовсю обед.

– Что, подстрелил чего-нибудь? – спросил Вова, увидев Ефима.

Ефим мимо ушей пропустил его вопрос, чем сильно удивил Володю.

Ефим подошел к Машке.

– Мань, – начал он, – у тебя какой шлем был, говоришь?

Маша подняла глаза на Ефима:

– В смысле?

– В прямом! – Ефим был очень серьезен, даже напугал Машку.

– Какой шлем?

– Да!

– Красный.

– Это ты уже говорила. Что ещё на нем было?

Маша посмотрела не доверчиво и немного лживо: