Одиннадцать
Шрифт:
– Это – да-а!!! – выдохнул Ефим. – Но и это ещё цветочки! Потом бурная, широкая река, потом, скорее всего, непроходимый лес! Надеюсь до самой до базы!
Противоположный берег был далеко (глубоко) внизу и густым, сплошным зеленым ковром из вековых деревьев расстилался и уходил до самого горизонта на Юг.
Вова поднял камень и швырнул его. Глянул на циферблат.
Камень долго летел, тридцать семь секунд, пока не потерялся в кронах деревьев.
– Да, метров четыреста верных.
– А в обход?
– Направо – не видно конца края, налево – и того хуже.
– А
Ефим показал на Запад.
Из-за высоких гор наползали черные тучи.
– Гнилой угол! – заметил Ефим. – Дождь будет! Здесь ночевать – радости мало, даже шалаш не построить. А спускаться…. Времени сколько?
– Времени-то хватит, ещё и семи нет, а вот веревочка у нас хилая! – ответил Вова.
– Веревочка у нас говно! – уточнил Ефим. – На ней спускаться, считай, лучше сразу прыгнуть – только время терять! Короткая к тому же! Что делать будем, бродяги?
– Подумаем, – ответил невозмутимый Владимир и отошел от края. – По-ду-ма-ем!
– Думай. Федя, думай! – Ефим тоже отошел. – Я тоже пойду, подумаю!
– У тебя и на высоту аллергия, – засмеялась Маша.
Ефим её смех передразнил:
– Хе-хе тебе! Ноги уже отмерзли, дождь будет – вообще труба – скользко, не спустишься. А затянет на несколько дней – тут замерзнем – жечь-то практически нечего, только стланик, а он не горит, почти. Кислороду мало – воздух разряженный, и ветви сырые. Плюс, ещё, где ночевать? Так что, Маня, «хе-хе» тут неуместно. Не подглядывай, кстати, я пошел вон в те заросли!
И Ефим, сбросив свою поклажу и сняв с пояса холодное во всех смыслах оружие, направился… вон в те заросли.
Вова бродил вдоль обрыва, размышляя, посматривая вниз, выискивая наиболее безопасное место для спуска: «Теперь ещё и альпинистская подготовка нужна будет. Ефим-то ладно – он умеет, Машка как?! Её на веревке большей частью спускать придется! А здесь ни тот случай – здесь веревка только для успокоения – нужно будет спускаться на своих двоих, точнее – четырех. Как? Нужно искать спуск где-то дальше – здесь лезть – прав Ефим – труба! Значит, будем обходить! Где-то, наверняка, есть звериные тропы к воде – не может же это плато длиться на сто километров в обе стороны. Десяток, пусть, пятнадцать – это семечки. Через три-четыре часа один хрен, спустимся! Здесь слазить не будем – однозначно!» Вова бродил!
А Ефим нашел в стланике подходящее место, сидел и думал, примерно, о том же, только с более нецензурными выражениями!
Потом он встал и, как водится, посмотрел на то, что он наделал.
И его пригвоздило на месте!
Из кучи его «паскудства» вытягивался зеленый (уже не совсем, но всё же) листик «загубленной» карликовой берёзки к которому был приклеен маленький бумажный красный ценник с цифрой «29»!
«Неужели ты станешь отрицать, что твой мозг способен вычислить в непроходимых джунглях листик на дереве, помеченный специально для тебя, скажем, вот такой полоской бумаги?» – пронзило память голосом Палыча.
– Да нет, уважаемый! – засмеялся Ефим. – Не мозг мой вычисляет такие наклейки, а совсем наоборот!
И он ломанулся за топором и лопаточкой из лопатки козы.
– Что случилось? – спросил Володя, видя с каким остервенением, Ефим копошится в вещах, выискивая чего-то.
– Ещё не знаю! – ответил Ефим. – Я сейчас!
И с топором и с лопаткой Ефим умчался обратно в заросли.
– Что это с ним? – спросила Маша.
– Откуда я знаю? Чего-то привиделось, наверное! Пошел закапывать своё… давно! – и Вова улыбнулся.
Маша тоже.
– Странный он какой-то!
– Это не самое страшное, Маня! Я думаю, он что-то придумал! Посмотрим.
Ефим копал не глубоко. И выкопал!
«Рюкзак! В нем две бухты шнура-десятки по сто метров! Шесть карабинов с байонетной защелкой! Один ребристый эксцентрик! Гладкий эксцентрик! Эксцентрик Абалакова! Т-образных две закладки! Три закладки „медная головка“! Девять разных гексов! Четыре стоппера „лисья голова“! Скальные крючья: вертикальные, горизонтальные, комбинированные, профильные и из высоколигированных сталей! Страховочный шнур триста метров! Две обвязки! „Небесные“ крючья – три штуки! Десяток петель! Блок сигарет „Marlboro“ легкие! Бутылочка виски! Соль! Мороженное! Ириски! Пистолет „Магнум“ сорок пятого калибра с двумя пачками патронов! И ещё…» – размечтался Ефим, пока копал свою полуметровую яму!
Что можно раскопать под дерьмом? Вот именно! В лучшем случае, просто яму! Её-то Ефим и выкопал!
– Глупо как-то получилось! – сам себя проинформировал Ефим, когда понял, что наклеечка не сработала! – А я-то размечтался! Один – ноль, Палыч, в твою!
– Однако, твоя жопа наклейку нашла! Только никому об этом не рассказывай!
– Тебя не спросил!
– Не рассказывай! Мой тебе совет!
– А какого хера я здесь тогда копал?
– Придумай чего-нибудь!
Ефим плюнул в выкопанную яму, собрал «инструменты» и пошел к друзьям!
– Ты чего там делал? – спросил Вова.
– Говно закапывал!
– Так долго?
– Его у меня много!
Вова хмыкнул:
– Что-то не срослось?
– Не спрашивай, лучше! Лучше скажи, что Ты придумал? – Ефим бросил топор и лопатку к остальному скарбу.
Вова пожал плечами:
– А чего здесь придумывать – идем вдоль обрыва, пока не найдем спуск.
– В какую сторону?
– Я думаю, на Запад, в верховья реки. Она же поднимается, значит, обрыв уменьшается! Логично?
– «Вот так же человек – рождается и умирает – логично?» – вспомнил Ефим старый анекдот. – Согласен. Пошли, короче! Идем на грозу!
Ефим поднял свои вещи, закинул их за спину и молча пошел навстречу непогоде, в верховья реки, на Запад, куда глаза глядят, подальше от этого места, лишь бы идти и не вспоминать, как он лопаточкой раскидывал своё дерьмо по всему кедровому стланику в тайной надежде найти… пачку «Marlboro»! (За двадцать девять рублей за пачку!)
Вова и Машка, собрав свою ношу, поспешили за ним.