Одиннадцать
Шрифт:
В бассейне Вова лежал на Машке. Та, раздвинув ноги и обхватив ими Вову, ещё и спину обвила руками и, откинув голову назад, часто дышала и всхлипывала, как сука! Вова возился на Машке, кряхтя, как… Картинка совсем неприличная! «Ну, что за люди?!.. – сплюнул Ефим. – Совсем оборзели!»
И шагнул обратно в заросли, чтобы не видеть этих извращенцев!
Пройдя в сторону по густой траве, он вышел на край поляны в районе ульев.
Пчелиная жизнь гудела угрожающе.
– Блин! И сюда ходу нет! – выругался Ефим,
Пчелы его не тронули.
Для успокоения, выйдя на грядки, Ефим полюбопытствовал, что же на них растет? (А в глазах всё время стояла картинка: Машка и Вовка в одной ванне! И трясущаяся жопа, обхваченная тонкими ножками!)
На грядках рос дикий (уже, наверное, не дикий) чеснок, лук (такой же), картошка (он узнал её по еле-еле вылезшим росткам – тысячу раз окучивал. Откуда она здесь?!) и что-то ещё, пока не очень понятное, потому что ещё совсем молодое. Приятно пахло землёй… и какими-то далекими воспоминаниями из детства. Ефим, хоть и не был деревенским пацаном, но запах земли – всегда запах детства! Ефим посмотрел на тихий лес с молодой летней листвой, освещенный «поздним» солнцем, посмотрел на небо, безоблачное и глубокое, и почувствовал, как он всё-таки сильно устал! И он расстелился на тёплой земле между вкусно пахнущих грядок. Солнечные лучи приятно грели небритое лицо. Через минуту он незаметно заснул.
– Ты чё, брат?! Мы тебя потеряли! – выбритый, вымытый, свежий, как огурчик, Вова тряс Ефима за плечо. – Всё нормально?
Ефим тут же вспомнил его незагорелую задницу!
Заспано оглядевшись по сторонам, не увидев никого, кроме Вовы (Машка со стариком о чем-то смеялись возле стола), Ефим зло спросил:
– Как?!
– Чего? – не понял Володя.
– Ну, как? Всё? Обезвредил?
– Кого обезвредил? – Вова нахмурил брови.
– Вован, не делай глупые глаза! – Ефим приподнялся. – Я вас в бассейне видел!
– В каком бассейне?
– С Машкой!
– Тебе что – страшный сон приснился? – Вова не шутил.
– Ты Машку в бассейне… – Ефим осекся. – Ну, ты ей вдул?
– Кому? Махе, что ли? Ты чё – мух объелся? Она же… – пацанка совсем!
– Я видел вас!
– Кого ты видел?! – Вова постучал указательным пальцем по лбу. – Очнись, Фима – ты ещё спишь!
У Ефима опять похолодела спина (да сколько ж можно?!)
– Так, ты с ней не… спал?!
– Ефим… ку-ку… пойдем кушать! – Вова подал руку, чтобы Ефим встал.
– А кого я видел? – Ефим не понимал, но, опершись на Вовину руку, поднялся. – Ты с ней не трахался? Я же вас видел!
– Пошли жрать, блядь, достал непонятливый! – выругался Вова, развернулся резко и пошел к столу. – Не трогал я её!
– Не понял – бред какой-то! Галлюцинации опять? – Ефим посмотрел на дом старика, на старика, который всё слышит и всё знает, оглянулся, посмотрел на голую сопку напротив, на кровавое вечернее солнце, на холодную наползающую тучу, ощутил тревогу и вдруг всё понял!
Он резко обернулся на дом! Ну так и есть – над крышей дома не было печной трубы! Даже в зимовьях буржуйки стоят, а тут ни печи, ни поленницы, зато картошка растет и пчёлки жужжат! А вот птицы – молчат! Шестьдесят лет без печки?! Лажа же полная!
– Всё! Уходим отсюда! Однозначно! И быстро! – Ефим, не теряя времени, двинулся к летней кухне.
Машка уже ела какую-то кашу из глиняной чашки. Смеялась, рассказывая старику глупую историю из своей жизни.
Вова, тоже уже примостился рядом и готов был начать жрать.
– Уходим! – Ефим начал упаковывать свои вещи.
– Не понял?! – Вова остановил ложку у рта.
– Уходим, я сказал! Собирайтесь! Маха, соскочила – хорош жрать!
– Куда? – Маша округлила глаза.
– В жопу! – первое, что пришло в голову, выпалил Ефим. – Встала быстро!
Казалось, что старик всё понимал. Он молчал. Сидел, смотрел, улыбаясь, и молчал.
Ефим закинул понягу на плечо:
– Спасибо, отец! Извини, что не погостили – дела! Даст Бог – увидимся!
– Не даст! – спокойно ответил «отец».
– Тем лучше! – Ефим посмотрел на «соратников». – Готовы?
Те уже были готовы.
– Шкуры забрать не забудьте! – посоветовал старик.
– Батя! Шкуры – тебе! Урга твоя – тебе. И вот ещё тебе! – Ефим достал свою треухую шапку. – Чтобы зимой вспоминал меня – тёзку! Извиняй, если что не так. Прощай, батя! Удачи тебе! И долгих лет…
Старик молча кивнул, взял шапку и… перекрестил всех.
– Ты же атеист! – заявил Ефим.
Старик пожал плечами.
– Пошли! – Ефим твердо, не оглядываясь, направился в «дикие» заросли.
Он видел там брод через реку – туда и пошел.
Вова и, тем более, Машка, послушно двинулись за ним.
Машка глупо улыбалась старику: «Извиняюсь!», дескать.
Вова шел упруго и целенаправленно за Ефимом – оглядываться ему не было надобности! Ему здесь с самого начала всё не нравилось!
Перевалили за гору.
Стемнело, подул ветер, налетела гроза!
Дышать стало легче!
Молнии хлестали. Ливень лил, как из… (хрен с ним – повторим заезженное)…. как из ведра!
– Вырвались! – определил Ефим. – Вырвались – ставим шалаш!
– Переночуем под корнем! – Володя показал на вывороченный из земли огромный корень кедра. – Землянка – лучше не надо!
– Да! – согласился Ефим. – Ныряем туда, пока не промокли!
– Костер будем жечь?
– Да на хер он нужен – так пересидим!
В теплой хвое на земле, прижавшись друг к другу, они переночевали, не понимая, спят или нет!
Глаза открыли, когда солнце было уже высоко, и от грозы и след простыл!