Одиннадцатые звездные войны (сборник)
Шрифт:
В переполненной камере в три яруса громоздились двадцать шесть изогнутых коек, очень похожих на ту, которая получилась из койки Кро-уффорда. И все же они были не совсем идентичны. Моти двигался перед ним, грациозный, как дельфин. Его шкура была украшена узором из изогнутых коричневых и белых полос с четырьмя из ярко-белого меха в паху и подмышками. Уайтбриду это казалось прекрасным. Сейчас Моти стоял ожидая его. Нетерпеливо, подумал Уайтбрид.
Он пытался не думать о том, в насколько совершенную ловушку попал. Коридор был не освещен и клаустрофобически узок. Уайтбрид
Вдруг Моти осветил яркий свет из отверстия, достаточно большого для Уайтбрида. За ним был приглушенный дневной свет, похожий на освещение во время грозы. Следом за Моти Уайтбрид вошел в один из тороидов, и его немедленно окружили чужаки.
Все они были одинаковыми и казавшийся случайным узор из коричневых и белых полос повторялся на каждом из них. По крайней мере, дюжина кривых улыбающихся лиц окружила его на некотором расстоянии. Они что-то щебетали друг другу быстрыми писклявыми голосами.
Потом вдруг щебетание стихло. Один из моти приблизился к Уайтбриду и произнес несколько коротких фраз, которые могли быть на разных языках. Впрочем, Уайтбриду все они показались бессмысленными.
Он театрально пожал плечами и вытянул руки вперед.
Моти тут же повторил жест с невероятной точностью. Уайтбрид беспомощно вытянулся в свободном падении, согнув руки вокруг талии, и закудахтал подобно цыпленку.
Голос Блейна, прозвучал в его ухе, был спокойным и металлическим:
— Ну, ладно, Уайтбрид, все уже хохочут. Вопрос в том...
— О, нет, сэр! Я снова на интеркоме?
— Вопрос в том, что подумают о ваших действиях моти?
— Да, сэр. Я пытался изобразить третью руку.— Уайтбрид успокоился.— Сэр, пришло время раздеться и мне. Пожалуйста, уберите меня с экрана интеркома...
Датчик на его подбородке, конечно, был желтым: медленно действующий яд. Но на этот раз он не собирался вдыхать его. Он глубоко вздохнул и снял шлем. Задержав дыхание, он вынул дыхательный аппарат для плавания под водой и сунул его мундштук между зубами. Затем сделал вдох: все работало отлично.
Не спеша, он начал раздеваться. Первым было мешковатое покрытие, содержавшее электронику и прочие механизмы. Затем он убрал полосы материи, закрывавшие застежки-молнии и расстегнул плотную ткань собственного вакуумного костюма. Молнии тянулись вдоль каждой конечности и на груди, без них потребовалось бы часы, чтобы надеть или снять костюм, который выглядел, как чулок или колготки. Эластичная ткань повторяла все изгибы его мускулатуры, предохраняя его от воздействия вакуума. При ее поддержке его собственная кожа чувствовала костюм, а потовые железы служили системой, регулирующей температуру.
Баки свободно кружились перед ним, пока он освобождался от костюма. Моти медленно двигались, а один из них — коричневый, без полос, копия шахтера, находившегося на "Макартуре",— подплыл, чтобы помочь.
Он использовал универсальную присоску своего рабочего снаряжения, приложив шлем к полупрозрачной стене. Неожиданно это не сработало. Коричневый Моти тут же понял, в чем заключается трудность. Он /она, оно? извлек откуда-то какую-то трубку и приложил ее к шлему Уайтбрида. Теперь все прошло нормально. Джонатан повернул шлем камерой к себе и снял остальные части своего костюма.
Людям для удобства разговора нужно было бы сначала определить, где верх, а где низ, зато моти были сейчас в самых разных позах. Они ждали и улыбались.
Уайтбрид извивался до тех пор, пока на нем не осталось ничего.
И моти принялись изучать его.
Коричневый был самым поразительным из всех. Он был ниже остальных, с более крупными руками и странно выглядевшей головой. Насколько мог заметить Уайтбрид, он был идентичен шахтеру. Все остальные выглядели подобно Моти, погибшему в зонде с солнечным парусом.
Коричневый изучал его костюм, причем, казалось, его интересует рабочее снаряжение, но все остальные пробовали мускулатуру Джонатана, ища сочленение его тела и места, где тычки могли вызвать рефлекторные сокращения.
Двое изучали его крепко сжатые зубы. Остальные прослеживали пальцами его кости: ребра, позвоночник, форму его головы, таз, кости ног. Они ощупывали его руки и водили по ним пальцами. Хотя они были достаточно осторожны, все это было довольно неприятно.
Щебетание усилилось до крещендо. Некоторые из звуков были такими пронзительными, что становились почти неслышимыми, но за ними следовали мелодичные тона средней высоты. Наконец, все моти собрались за спиной Уайтбрида, показывая друг другу на его позвоночник. Очень он их возбудил. Один из Моти сделал ему знак следить за ним, а затем согнулся взад и вперед. Суставы торчали из его спины, как будто она была сломана в двух местах. Уайтбрид испытывал тошноту, глядя на это, но у него появилась идея. Он согнулся в три погибели, выпрямился, затем согнулся снова. Дюжина маленьких рук принялась ощупывать его спину.
Наконец, они отступили от него, а один подошел ближе и, похоже, пригласил Уайтбрида изучить его /ее/ анатомию. Уайтбрид покачал головой и неторопливо отвернулся. Это было делом ученых.
Забрав свой шлем, он заговорил в микрофон:
—- Докладываю, сэр. Я не знаю, что делать дальше. Может, попробовать привести кого-нибудь из них с собой на "Макартур"?
Голос капитана Блейна звучал напряженно:
— Ни в коем случае. Вы можете выйти из их корабля?
— Да, сэр, если это нужно.
— Так сделайте это. Доложите по безопасной линии, Уайтбрид.
— Э...да, сэр.— Джонатан сделал знак моти, указывая на свой шлем, а затем на воздушный шлюз. Тот, что привел его сюда, кивнул. Уайтбрид натянул свой костюм с помощью коричневого Моти и закрепил шлем. Коричнево-белый проводил его до шлюза.
Снаружи не было удобного места для установления безопасной линии, но после быстрого взгляда эскорт моти остался на поверхности корабля, держась за крючья. Джонатан недолго мучился этим. Потом он нахмурился. Где было кольцо, за которое держался Моти, когда Уайтбрид только прибыл сюда? Его не было. Почему?