Одиночка, или В плену Огня
Шрифт:
Когда Руфина и Ранд оказались на ступенях перед дверьми, ведущими за стены академии, то до слуха волчицы донесся женский смех.
Конечно же, поклонницы советника уже готовы сеять в мир красоту!
Фина скрипнула зубами. В отличие от девушек, бросавших многозначительные намеки в сторону Эрлинга-младшего, Руфина даже накраситься не успела. Да и не пользовалась особо косметикой, не привыкла. А жаль, да.
— И все-таки я ему башку откручу, — расслышала недовольное приглушенное рычание Фина прямо над самым ухом.
Руфина не сразу поняла,
— Ну тогда мне придется покусать твоих верных фанаток! — пригрозила Фина.
Берд, конечно, не стала бы она так поступать. Да ни за что! Или нет?
— Каких еще фанаток? — совершенно искренне удивился Ранд и остановился.
Фина мотнула головой в сторону стайки девушек, «случайно» оказавшихся здесь в то же время, что и советник.
И одновременно с ней Мишка шагнул ближе, всем своим видом намекая, что хочет поговорить с подругой детства.
— Какой-то идиотизм, — пробормотал Ранд и вдруг сделал то, на что Фина совершенно не рассчитывала. Да и запрещено, скорее всего, подобное правилами академии. Ну разве может преподаватель целовать студентку на виду у всех?
Нет, ни в коем случае… Если эта студентка по старинному обряду не является женой преподавателя.
Фина радостно улыбалась, слегка дезориентированная столь открытым заявлением прав на нее. Ранд отвечал не менее счастливым взглядом. И, кажется, уже стало неважно, кто смотрит на них, кто слушает, что думает. Главное, они принадлежали друг другу.
— Советник Эрлинг! — решительно нарушил их уединение совсем не бессмертный Миша, а Фина крепче вцепилась в пиджак мужа, чтобы Ранд не натворил глупостей.
— Чего тебе, Ингольф? — вполне спокойно ответил Ранд, а Фина едва заметно выдохнула, когда волк ей подмигнул.
— Мне сказали, что я остался жив благодаря вашему отцу. Могу вас попросить передать ему кое-что от меня? — уже не так решительно, но все же приблизившись, произнес Михаил.
— Сам передашь, если не свалишь во время каникул домой, — хмыкнул Ранд и спокойно добавил: — Фина пригласила его на нашу свадьбу. Ты тоже приходи.
Поставив точку в разговоре, Эрлинг коротко поцеловал жену в нос и ушел, оставив Фину и Мишку на ступенях. Стайка поклонниц советника не торопилась бежать в классы на занятия. Очевидно, девушки переваривали услышанную информацию.
Не скрыв злорадной улыбки, Руфина бросила короткий взгляд на опешивших девушек.
— Он всерьез это сказал? — уточнила вдруг Миша, слегка смутившись.
— Разумеется, — кивнула Фина, утратив всяческий интерес к бывшим фанаткам советника, и шутливо толкнула парня кулаком в плечо, — мой муж не особо умеет шутить. Но я работаю над его чувством юмора.
Руфина подмигнула другу, а тот негромко рассмеялся. Девушка, пожалуй, впервые за последнее время почувствовала себя легко рядом
И когда уже собралась сказать парню, что вот-вот приедут ее родители прямо в академию, все вдруг начало стремительно меняться.
— Кьелл! — визгливый голос старосты резанул слух.
А следом, до того, как Фина успела хоть как-то среагировать, между лопаток разлилась обжигающая боль.
Фина едва смогла повернуть голову, чтобы увидеть, как на нее летит обезумевшая волчица.
Первый удар, который Фина пропустила, выбил дух, дезориентировал ее. К ногам упал странный на вид кинжал, испачканный кровью и какой-то темной субстанцией.
А терпкий металлический привкус заполнил рот Фины.
Кто-то с силой отпихнул Руфину в сторону. Девушка пошатнулась. Падая, она видела, как волк-Мишка наносит удар Ханне, закрыв подругу собой.
Волчица взвыла, но ответила, полоснув по мохнатому боку острыми когтями. Теперь раздался вой боли Ингольфа, потому что Мишка был еще слишком слаб, чтобы сражаться в полную силу и вовремя увернуться от ловкой Ханны.
Фина чувствовала, как немеет спина и позвоночник, как она не может пошевелить пальцами, как обжигающий огонь медленно ползет от раны на спине по всему телу, расползается, выжигая каждую клеточку на своем пути.
Руфина закричала от адской боли. Интуитивно попыталась накрыть ладонью кулон, подаренный мамой Ранда. Но пальцы не слушались.
Бросив взгляд на грудь, Фина увидела, как под распахнутой курткой искрится и переливается ярко-алым светом камень, который прежде был серым.
И прежде, чем Фину оглушил рев ее любимого волка, она поняла, что добраться до источника, чтобы тот исцелил ее, они не успеют, каким бы быстрым ни был ее муж. Слишком сильным оказался яд на клинке Ханны.
Жжение в груди становилось нестерпимым, но Руфину беспокоила совсем не физическая боль. А Ранд…
Из здания академии волк выскочил, снеся двери. Массивная, старинная преграда из дерева и стали разлетелась в щепки, а петли, которыми она крепилась к стенам, вырвало вместе с кусками кирпича и плит.
Всех, кто был здесь же, на крыльце у входа, снесло волной. Осталась только Руфина, неподвижная и беззащитная.
Волк выглядел безумным, полностью оправдывая свое прозвище. И Фина испугалась, что его разум не выдержит.
Мужчина никого не узнавал, рычал, выл, находясь в боевой трансформации, когда уже не был человеком, но еще и не стал волком. Было страшно. К нему никто не приближался, он рычал на каждого, кто хоть как-то пытался подойти к ступеням, на которых лежала Руфина.
Яд проник настолько глубоко, что Фина не могла пошевелиться, а каждый вдох давался с трудом.
— Руфина! — рокочущий, звериный рокот пробрал до костей, столько тоски и безумия было в каждом звуке.
Девушке хотелось как-то успокоить любимого. Убедить, что все наладится, все будет хорошо…. Но вместо слов с губ слетало лишь прерывистое дыхание.