Одинокая смерть
Шрифт:
Вскоре он отвез ее домой, дотронувшись только раз до ее руки, когда помогал сесть в машину, проводил до двери, пожелал спокойной ночи, когда служанка открыла.
Мередит слабо улыбнулась на прощание.
На следующее утро он поехал в Ярд. Игнорируя взгляды и шепотки, направился прямиком к старшему суперинтенденту. Боулс находился в кабинете. Кажется. Ратлидж застал его врасплох, но Боулс быстро опомнился.
— Думал, вы в Суссексе, — сказал он, — или в Дувре.
— Мне сейчас нечего делать в Дувре. Пока Саммерс во Франции, за Суссекс
Лицо Боулса просветлело.
— Но ведь я вам недавно давал несколько дней.
— Вновь возникло неотложное личное дело.
Боулс некоторое время размышлял, по лицу пробегали тени. Ему вновь повезло избавиться от Ратлиджа: если тот человек, Саммерс, вдруг вернется, а опального инспектора не окажется на месте, у него снова появится возможность послать в Истфилд своего человека. Ратлидж сейчас в центре слухов и сплетен, Боулс знал, что многие считают, что он отомстил Майклсону, а заодно и самому боссу за то, что его отстранили от расследования.
— Хорошо, — сказал Боулс после некоторого молчания, — возьмите отпуск на четыре дня, а за это время, может быть, появятся и новости из портов.
Решив, что удовлетворил просьбу Ратлиджа и разговор окончен, Боулс снова склонился над документами, которые изучал до его прихода.
Но Ратлидж не уходил.
— По поводу теории инспектора Майклсона, — сказал он. Что-то в голосе инспектора заставило Боулса мгновенно поднять голову. — Что якобы я стоял за нападением на него. Наверное, это у него от шока, в результате травмы головы. Вы прекрасно знаете, что у меня не было причин желать его смерти. Это слишком, как бы я ни относился к нему.
— Ну, все эти разговоры, как и ваш арест, — результат дезинформации и ошибки, — поспешно согласился Боулс.
Ратлидж вышел. Он не дождется извинений от этого человека, но если выскажет ему в лицо все, что о нем думает, то потеряет куда больше, чем сам Боулс. Свою работу в Ярде, которая является единственным гарантом спасения от душевного расстройства.
Он не хотел пока видеть Мередит. Прошлая ночь была еще свежа в памяти. Но ему пришлось поехать к ней: Оказалось, она и сама поняла, что в данной ситуации им лучше пока не разговаривать, потому что не вышла, лишь передала через служанку, открывшую дверь, что хотела бы прямо сегодня отправиться в Дувр, если это возможно.
Чем скорее начать, тем скорее все закончится.
— Передайте, что я буду здесь в час дня.
— Спасибо, сэр. — Служанка закрыла дверь, и он, постояв мгновение, ушел.
Хэмиш не давал ему покоя, это было связано, как всегда, с очередным стрессом. Ратлидж поехал домой, собрал чемодан, положив туда вместе с одеждой набор для бритья и еще кое-что.
Он приехал к дому Мередит Ченнинг на пять минут раньше назначенного срока.
Она была готова. Дверь сразу открыли, он вошел, поздоровался, взял у нее чемодан и отнес к машине, положив в багажник рядом со своим.
— Иен… — начала она, но передумала, только покачала
Они в молчании пересекли Лондон и скоро выехали на дорогу в направлении Дувра. Прибыли прямо к отплытию, даже раньше, так что у Ратлиджа оставалось время позвонить сержанту Беллу.
— Этот пес очень беспокоится. Повел его на прогулку, на берег, он все нюхал воздух, пытаясь уловить знакомые запахи, и рвался к каждому встречному. Ничего нового о миссис Саммерс? — спросил Белл.
— К сожалению, нет.
— Ну что ж, присмотрю за ним пока.
Паром отплыл вовремя. Мередит оставалась внизу, а Ратлидж поднялся наверх и, держась за перила, глядел, как пенится след от винта за кормой.
Когда-то он поклялся, что его нога больше не ступит на землю Франции. А сейчас возвращается, и даже не по полицейским делам, а чтобы поддержать друга.
Друга.
Он отогнал от себя мысли о Мередит и стал обдумывать содержание письма, неожиданно полученного Камминсом.
Что за человек был убитый, если на его столе лежал артефакт — кремневый нож? Чем он занимался? Историк, школьный учитель, путешественник, эксперт по древнему оружию, геолог или собиратель редкостей?
Понадобится жизнь, чтобы отыскать и опросить всех таких людей. Школьный учитель… Может быть, тот самый, который привел так называемых друидов в Стонхендж на летнее солнцестояние?
Но Камминс сказал, что он вне подозрений. Но где он учительствовал? И были ли там другие учителя из этой школы? Опрашивал ли их Камминс? Ведь тогда у него еще не было находки, обнаруженной Ратлиджем, того кремневого ножа. Камминс не знал точно, какое орудие было использовано.
Такие дела редко раскрываются, слишком много времени проходит. Прошлое не всегда выдает убийц.
Он стал прогуливаться по палубе, глядя на белые скалы отдалявшегося английского берега и темную громаду замка на вершине высокого холма. Франция все еще была за дымкой горизонта. Ветер бил в лицо, но он был теплым и приносил соленые брызги. Ратлидж наблюдал за действиями команды, управлявшей паромом, не переставая размышлять. Если убийца считал, что жертва заслужила свою смерть, что убитый мог сделать?
Вспомнилось его лицо на фотографии. Он выглядел куда более интеллигентно и, разумеется, принадлежал к более привилегированному классу, чем Харви Уилер, о котором шла речь.
Был лишь короткий отрезок времени, когда тело могли привезти в Стонхендж или привели туда жертву, чтобы там убить. Ведь это была самая короткая ночь в году. К тому же ситуацию усложняли новоявленные друиды, совершавшие обряд встречи светила.
Убийца мог находиться уже там, когда они прибыли. Наверное, тело положили на камень, когда стало совсем темно. Движение около жертвенного камня могло привлечь внимание группы. Но знал ли убийца о друидах? Или тело положили туда в надежде, что несколько дней его никто не заметит.