Одинокая звезда
Шрифт:
На следующий день Башкатовой на уроках опять не было. Лена встревожилась – вдруг подруга с горя сотворила что-нибудь с собой? Нет, это стало бы уже известно. Наверно, просто не может никого видеть. Еще бы – сначала такое счастье, а потом такое горе. И она, Лена, тому виной.
– Схожу к ней домой, – сказала она Диме, встретившему ее после школы. – Может, не выгонит.
– Я подожду тебя во дворе.
– Нет, ты лучше не заходи во двор. А то она, не дай бог, увидит тебя, тогда вообще не станет
Когда подруга открыла дверь, у Лены сердце заныло от жалости. Глядя на ее лицо с распухшими от слез глазами, носом и даже губами, она только теперь поняла всю глубину Маринкиных страданий.
На чужой беде счастья не построишь, – вспомнила она поговорку. Но как же быть им с Димой?
– Мариночка, прости меня! – виновато попросила Лена, глядя на Маринку полными сочувствия глазами.
– Зачем ты пришла? – Маринка смотрела на нее с ужасом. – Как ты могла! А может?
Слабый проблеск надежды мелькнул в ее глазах. Может, они уже не вместе? А вдруг Дима понял, что… что она, Марина, любит его больше всех? И решил к ней вернуться?
– Заходи, – посторонилась она. – Что ты хочешь мне сказать?
Из кухни выглянул отец и сразу скрылся. Они прошли в комнату. Маринка подошла к окну и поглядела во двор. Там никого не было. Только клен – свидетель их любви – одиноко возвышался посреди двора.
– Так что ты хочешь сказать? – Маринка обернулась, с надеждой глядя на Лену. – Ну, скажи, скажи, что между вами ничего нет! – казалось, молил ее взгляд.
– Прости нас, Марина! – И Лена опустила глаза, не в силах видеть ее умоляющее лицо.
– Так вы… вместе?
– Да, мы любим друг друга. Так получилось. Прости нас, если можешь.
– Леночка! – Маринка бросилась к ней и схватила за обе руки, больно сжав их. – Ну зачем он тебе? Ты же можешь… любого, любого! А для меня он – один на свете! Я до сих пор чувствую его губы на своих губах, мои руки ломит от желания его обнять. Я без него не могу, не могу, мне больно жить! Ты же была моей подругой – ты не можешь так поступить со мной. Отдай мне его! Откажись от него, умоляю!
Лена молчала.
– Леночка! – Маринка без сил опустилась на пол, закрыв лицо руками. И перед Леной вдруг всплыла давно забытая картина из далекого детства: маленький мальчик лежит на песке, в отчаянии закрыв лицо ладошками. Из-за того, что ее, Лену, уводят от него. За что ей такая доля – причинять самым близким друзьям одно горе? Что она может сделать для них? Остаться навсегда с Геной? Отдать Диму Марине? Но ведь он не вещь.
– Хорошо, – вдруг сказала она.
– Что хорошо? – подняла на нее глаза Маринка. – Ты отказываешься от него? Правда, отказываешься?
– Да. Скажу ему, что не могу быть с ним. Потому что ты не можешь без него жить. И он снова тебя
Лицо Маринки потемнело. Она поднялась и опять подошла к окну, глядя в сумрачное небо. Потом обернулась.
– Я ненавижу тебя! – Теперь она смотрела на Лену сузившимися глазами, в которых полыхали молнии. – Ненавижу! Убирайся и никогда больше не подходи ко мне! Ты для меня умерла. Я проклинаю тебя! И верю: Бог вас накажет. За его измену. И за то, что ты с ним, хотя тебе все про нас известно.
Он клялся, что любит меня. Обещал быть всегда со мной. И знай: я его все равно люблю. А тебя ненавижу! Желаю тебе всего самого наихудшего! А теперь уходи! Это все!
Потрясенная Лена молча вышла во двор. На душе у нее было так тяжело, будто она похоронила близкого человека. Маринкины проклятия звучали в ее ушах. Даже Диму ей сейчас не хотелось видеть. Только маме она могла рассказать, как ей плохо, только ей одной. Но мама была на работе и обещала вернуться поздно – у нее сегодня совет.
Она поднялась к себе. Еще не открыв дверь, услышала, как разрывается телефон. Он звонил непрерывно, пока она раздевалась, снимала сапоги и шла к нему.
– Ну что? – прозвучал взволнованный голос Димы. – Что она тебе сказала?
– Дима, все очень плохо. Она молит Бога, чтобы он наказал нас. Но по-прежнему любит тебя. А меня проклинает.
И Лена горько заплакала.
– Я лечу к тебе!
Он положил трубку и через несколько минут уже звонил в ее дверь. Как будто и впрямь прилетел по воздуху. Ведь от его дома до ее несколько кварталов.
– Леночка, не плачь! – принялся он уговаривать ее, гладя по головке, как маленькую. – Ну что теперь поделаешь? Наверно, счастье величина постоянная – и по закону сохранения, когда оно к кому-то приходит, то от кого-то обязательно уходит. Не плачь, ты ни в чем не виновата. А ее проклятия это только слова, колебания воздуха со звуковой частотой. И пусть хоть весь мир обрушится на нас, мы все равно будем вместе. Как только окончим школу, сразу поженимся, ни дня не станем ждать. Двадцать пятого июня выпускной, а двадцать шестого подаем заявление. Пожалуйста, не думай ни о чем плохом, забудь ее слова. Не надо было тебе к ней ходить. Я как чувствовал!
Он сбегал на кухню и принес ей воды, накапав в нее валерьянки.
– А ты пойдешь к ней? – спросила она, немного успокоившись.
– Зачем? Чтобы нарваться на еще одну отповедь? Нет, не пойду. Не прощу ей, что она с тобой так обошлась. Ты ведь пришла к ней с добром.
– Димочка, ей очень больно. Наверно, когда человеку так больно, он становится жестоким. Теперь я понимаю, почему в мире так много жестокости. От боли. Наверно, всем злым и жестоким когда-то причинили ужасную боль – вот они и стали такими.